В результате менее чем за 100 лет своего господства, отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, буржуазией были созданы более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем всеми предшествующими поколениями, вместе взятыми.
В своем развитии производительные силы капиталистического общества все чаще начинают наталкиваться на узость буржуазных отношений собственности, что находит свое выражение в постоянно повторяющихся торговых кризисах и кризисах перепроизводства. В поисках выхода из создавшегося положения буржуазия, с одной стороны, вынуждена жертвовать известной массой производительных сил, с другой — стремиться к завоеванию новых рынков, к усилению эксплуатации старых. Иначе говоря, она хотела бы избавиться от всех потрясений теми же средствами, которые неизбежно подготовляют еще более разрушительные кризисы и уменьшают возможности противодействия им.
Разрешить конфликт между производительными силами и производственными отношениями отныне становится, возможным лишь путем устранения буржуазной частной собственности на средства производства. Буржуазия, следовательно, сама выковывала оружие, несущее ей смерть, а вместе с тем породила и людей, которые используют это оружие против нее, т. е. современных рабочих, пролетариев. И в этом состоит величайший парадокс буржуазного способа производства, от которого последний не в состоянии избавиться иначе, как заплатив своим существованием. Самим механизмом капиталистического производства рабочий класс концентрируется в большие массы в крупных городах, и к нему постепенно приходит сознание собственной силы. В свою очередь конкуренция между буржуазией и машинизация производства практически стирают какие бы то ни было различия в заработной плате отдельных категорий рабочих, доводя ее повсеместно до одинаково низкого уровня.
В этих условиях борьба между отдельным рабочим и отдельным буржуа не может не возвыситься до уровня борьбы между двумя основными классами капиталистического общества — буржуазией и пролетариатом. Рабочие начинают теперь с того, что организуют профессиональные союзы в целях защиты своих общих интересов, ведут борьбу сообща, которая нередко переходит в открытые столкновения. И, несмотря на то что победы рабочих носят пока в основном временный характер, «действительным результатом их борьбы,— подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс,— является не непосредственный успех, а все шире распространяющееся объединение рабочих». Ведь «всякая классовая борьба,— по мнению авторов «Манифеста»,— есть борьба политическая» 7[См. там же. С. 432—433].
Строго научный анализ процесса возникновения и развития буржуазного способа производства дал возможность К. Марксу и Ф. Энгельсу сделать вывод о том, что «из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт» 8[Там же. С. 434]. Поэтому в отличие от всех промежуточных слоев буржуазного общества пролетариату не грозит гибель как классу. Поскольку капитал не может существовать без эксплуатации труда, постольку он должен одновременно воспроизводить и пролетариат. Однако пауперизм растет быстрее, чем население и богатство. Буржуазия оказывается не в состоянии обеспечить своему наемному рабу даже рабских условий жизни, тогда как прогресс капиталистической промышленности, рычаги управления которой находятся в руках буржуазии, неумолимо ведет рабочих от состояния разобщенности к состоянию объединения в ассоциации. Таким образом, заключают авторы «Манифеста», буржуазия «производит прежде всего своих собственных могильщиков. Ее гибель и победа пролетариата одинаково неизбежны» 9[Там же. С. 436].
Вместе с тем одного только объективного фактора для победы пролетариата, указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, недостаточно. Необходимо еще, чтобы он до конца осознал себя как класс, превратился из класса в себе в класс для себя. Помочь пролетариату подняться до этого уровня — такова задача коммунистов, у которых нет и не может быть никаких интересов, отдельных от интересов пролетариата. Именно коммунисты представляют собой самую последовательную, самую решительную силу рабочих партий
мира. Кроме того, у коммунистов есть еще одно очень важное преимущество — понимание условий, хода и общих результатов борьбы рабочего класса. Исходя из этого в «Манифесте» ближайшая цель коммунистов определена следующим образом: «Формирование пролетариата в класс, ниспровержение господства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти».
К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что «отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности»10[Там же. С. 438]. И в этом нет ничего такого, что бы противоречило действительному ходу общественного развития. Наемный труд, труд пролетария, как известно, не создает ему собственности. Он создает лишь капитал, выступающий в своем движении не как личная собственность, а как общественная сила. В таком случае превращение капитала в коллективную, принадлежащую всем членам общества, собственность будет означать уничтожение частной собственности.
Что же касается предстоящих изменений в положении рабочего, то нельзя забывать, что в условиях буржуазного способа производства он получает за свой труд в виде заработной платы минимум самых необходимых жизненных средств, иными словами, только то, что требуется для сохранения жизни рабочего как рабочего. Из этого следует, что если в буржуазном обществе живой труд выступает лишь в качестве средства увеличения уже накопленного труда, то в коммунистическом, напротив, накопленный труд становится средством расширения, обогащения и облегчения жизненного процесса рабочих. Как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, «в буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим, в коммунистическом обществе— настоящее над прошлым» 11[Там же. С. 439].
Уничтожение буржуазных порядков, при которых капитал обладает всеми правами гражданства, а рабочий лишен самостоятельности даже в ее элементарной форме и обезличен, вовсе не означает вопреки вымыслам буржуазных критиков марксизма упразднения личности и свободы. Не менее нелепыми оказывались и все другие обвинения, выдвинутые в адрес коммунистов.
Опровергая их шаг за шагом, Маркс и Энгельс убедительно показали, что коммунистическое общество вовсе не уничтожает ни производительного творческого труда, ни системы образования, ни семейных и тому подобных отношений. Оно лишь преобразует их на новой основе, очищая от тех пороков, которые порождены были господством частной собственности. Первым шагом в коммунистической революции Маркс и Энгельс считали превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии для большинства народа. Затем он должен незамедлительно использовать свое политическое господство для того, «чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил» 12[Там же. С. 446]. Только выполнение этой важнейшей задачи может обеспечить окончательный переворот во всем способе производства 13[См. там же. С. 446—447].
В «Манифесте» К. Маркс и Ф. Энгельс еще не употребляют термин «диктатура пролетариата», но фактически в вышеизложенной программе речь идет именно о ней. Более того, уже здесь они высказывали гениальную идею об отмирании государства. «Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов,— говорится в «Манифесте»,— тогда публичная власть потеряет свой политический характер» 14[Там же. С. 447]. Таким образом, в результате победоносной пролетарской революции на место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.
3. Критика реакционных и утопических теорий социализма.
Вместе с тем, стремясь оградить коммунистическое движение от чуждых ему представлений и течений, авторы «Манифеста» значительное место отвели критике непролетарского социализма, особо выделив три основных его разновидности: реакционный, консервативный и критически-утопический. Первый квалифицировался как отражение реакции феодальной знати на упрочение буржуазных порядков, которая «размахивала нищенской сумой пролетариата, чтобы повести за собой народ» на борьбу с буржуазией во имя восстановления своих привилегий. К нему же относился и мелкобуржуазный социализм, вынашивающий идею восстановить старые формы производства и обмена или вновь насильственно втиснуть современные средства производства в рамки старых отношений собственности. В обоих случаях, как отмечали Маркс и Энгельс, такой социализм «одновременно и реакционен и утопичен». И наконец, разоблачался немецкий, или «истинный», социализм, который, по выражению авторов «Манифеста», пытался «примирить новые французские идеи со своей старой философской совестью» 15[См. там же. С. 450, 451]. В свою очередь консервативный, или буржуазный, социализм отражал стремление известной части буржуазии упрочить, законсервировать капиталистическое общество, для чего она пропагандировала различного рода филантропические идеи, надеясь тем самым привлечь трудящихся на свою сторону. В «Манифесте» в свою очередь отмечалось, что критически-утопический социализм и коммунизм, будучи проявлением первоначальной реакции трудящихся масс на усиление эксплуатации и нищеты, оказался «в обратном отношении к историческому развитию» 16[См. там же. С. 456]. Не видя в буржуазном обществе материальных условий освобождения пролетариата, его представители фактически встали на путь примирения противоположностей, звали трудящихся в область утопии.
В заключительном разделе «Манифеста» К. Маркс и Ф. Энгельс, определяя отношение коммунистов к различным оппозиционным партиям, признавали, что коммунисты повсюду должны поддерживать «всякое революционное движение, направленное против существующего общественного и политического строя» 17[Там же. С. 459].
Таким образом, будучи документом политического характера, «Манифест Коммунистической партии» тем не менее подводил итог всему предшествующему этапу формирования революционного учения К. Маркса и Ф. Энгельса, став высшим выражением единства теоретических достижений и политического опыта марксизма.
Раздел II.
СОЗДАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ МАРКСИЗМА.
Глава 23.
СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ К. МАРКСА. ЗНАЧЕНИЕ РАБОТЫ «К К.РИТИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ».
Основные положения экономических воззрений К. Маркса, как было показано, впервые были изложены в «Нищете философии». Издание «Новой Рейнской газеты», а также события 1848—1849 гг. прервали экономические исследования К. Маркса. Возобновить их он смог только в 1850 г. в Лондоне, который представлял собой, по его выражению, «удобный наблюдательный пункт» для изучения буржуазного общества. Здесь Маркс «принялся за изучение предмета сначала», проанализировал и критически переработал огромный материал по истории политической экономии,экономической истории,современной ему буржуазной действительности. Но его научные занятия, как он сам заявлял, то и дело прерывались «вследствие настоятельной необходимости работать ради хлеба насущного». Только в 1857—1858 гг. была написана экономическая рукопись «Критика политической экономии», которая не предназначалась для публикации. Как отмечал Маркс в январе 1859 г., «весь материал лежит предо мной в форме монографий, которые были написаны с большими перерывами в различные периоды не для печати, а для уяснения вопросов самому себе» 1[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 5]. Хотя создание названных «монографий» заняло менее года, они отражали результаты предшествующих 15-летних научных исследований, существенно отличаясь от них тем, что являлись началом систематического углубленного изложения собственной теории.
Считая предметом своего исследования «современное буржуазное производство», Маркс сначала намеревался предпослать ему в форме «Введения» общие, абстрактные определения, относящиеся к общественному производству на различных ступенях истории, а также рассмотреть ряд существенных моментов метода политической экономии. Но несколько позже Маркс, решив не предвосхищать выводов, которые должны быть еще доказаны, признал нежелательным публикацию «Введения».
Обратимся к рассмотрению наиболее важных положений экономической рукописи 1857—1858 гг., строго придерживаясь здесь, как и во всем дальнейшем изложении, терминологии, используемой Марксом на каждом этапе исследования.
1. Вопросы теории товара и денег.
Экономическая рукопись 1857—1858 гг. начинается с исследования денег в связи с критикой книги прудониста Даримона. Если в «Нищете философии» Маркс в основном придерживался еще рикардовской теории денег, то здесь явственно обнаруживается переход к принципиально новому теоретическому объяснению денег. В отличие от всей предшествующей политической экономии фундаментальное значение придавалось ответу на вопрос, почему система товарного обмена вызывает необходимость в деньгах как «специфическом орудии обмена», как «всеобщем эквиваленте». В рукописи содержалось первое более или менее развернутое обоснование внутренне необходимой связи между деньгами и стоимостью, а также доказательство невозможности выражения и измерения стоимости непосредственно в рабочем времени. В результате К. Маркс выработал принципиально новое понятие денег: «Определение продукта как меновой стоимости необходимо приводит к тому, что меновая стоимость получает оторванное, отделенное от продукта существование. Меновая стоимость, отделенная от самих товаров и существующая наряду с ними как самостоятельный товар, есть деньги» 2[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 5].
К. Маркс указал на различие «натурально определенного, качественно отличного от других видов труда» и «отделенного от своего качества, различающегося лишь количественно труда», или «всеобщего труда», а деньги характеризовал как необходимую форму проявления всеобщего труда, создающего меновую стоимость. Теоретический анализ денег привел Маркса к направленному против прудонизма практическому выводу о том, что, до тех пор пока «меновая стоимость остается общественной формой продукта», т. е. пока существует товар, деньги составляют объективную необходимость и не могут быть упразднены. С развитием же товарного производства и обмена углубляется присущее товару противоречие между «особенной природой товара как продукта и его всеобщей природой как меновой стоимости».
Более конкретно сущность денег Маркс раскрывал путем выяснения их трех основных «свойств»: 1) меры меновых стоимостей; 2) средства обмена; 3) средства накопления (сокровище).
Большое внимание уделялось в рукописи анализу связи меновой стоимости и денег с исторически определенной ступенью производства. Результаты этого исследования в обобщенной форме выражены Марксом в письме Энгельсу от 2 апреля 1858 г. Стоимость, определяемая количеством труда, отмечалось в нем, есть «лишь самая абстрактная форма буржуазного богатства; она сама по себе уже предполагает исчезновение 1) первобытного коммунизма (Индия и т. д.), 2) всех неразвитых, добуржуазных способов производства, в которых обмен еще не господствует полностью. Хотя это и абстракция, но абстракция историческая, которая могла возникнуть только на основе определенного экономического развития общества» 3[Там же. Т. 29. С. 257].
Большое значение для объяснения исторической природы денег имело выяснение объективной основы денежного фетишизма (без употребления данного термина), а именно превращения денег в их функции сокровища в существующую от природы вещь (золото, серебро), в которой «определение формы становится неотделимым от ее природного существования», непосредственно совпадает с «бытием в качестве металлов». Трактовка Марксом денег как сокровища во взаимосвязи с другими функциями дала возможность показать, что золото и серебро сами по себе не деньги. По сравнению с классической политической экономией рассмотрение денег «в их полной определенности», как единства различных функций было значительным шагом вперед.
Хотя главе о деньгах еще не был предпослан анализ товара, Маркс сформулировал в одной из последних тетрадей рукописи положение, ставшее затем отправным пунктом всей его теоретической системы: «Первая категория, в которой выступает буржуазное богатство, это — товар» 4[Там же. Т. 46. Ч. II. С. 393].
В рукописи 1857—1858 гг. новая теория денег и товара не достигла еще зрелости. На ее содержании не могло не отразиться и присущее рукописи несовершенство формы изложения. В целом соответствующую часть рукописи надлежит рассматривать как «черновой набросок», в котором дано первоначальное изложение основ принципиально новой теории товара и денег.
2. Анализ капитала вообще.
К. Маркс подошел к исследованию денег и простого товарного обращения как явлений поверхностной сферы буржуазного общества 5[См. там же. Т. 29. С. 258]. Благодаря такому методу оказался возможным основанный на объективной связи явлений буржуазной экономики переход от «денег как денег» к анализу их превращения в капитал. В противоположность классической школе само развитие капитала, его генезис Маркс связал с понятием стоимости и ее денежной формы. Из имевшихся тогда в литературе трактовок он считал наиболее подходящей для первого, простейшего определения характеристику капитала как стоимости, приносящей прибыль. Принципиальное значение имело раскрытие диалектической природы капитала, постоянно находящегося в движении, обращении. «Капитал — это вовсе не простое отношение, а процесс, в различных моментах которого он ... остается капиталом. Этот процесс поэтому и подлежит анализу» 6[Там же. Т. 46. Ч. I. С. 207]. Именно с этой точки зрения К. Маркс сформулировал свое определение капитала как меновой стоимости, которая в денежной форме проистекает из обращения, сохраняет себя посредством обращения.
Другая сторона капитала, по определению Маркса, заключается в том, что меновая стоимость в указанном процессе должна быть «потреблена трудом» и только благодаря этому она может возрасти по своей величине. Но это происходит при наличии «особого экономического отношения», а именно отношения между капиталистом и наемным рабочим. Сообразно этому понятие капитала связывалось с отношением между овеществленным (в деньгах, товарах) и живым трудом, субъектами которого являются наемные рабочие. «Единственной потребительной стоимостью, могущей образовать противоположность капиталу,— отмечал Маркс,— является труд, и притом труд, создающий стоимости» 7[Там же. С. 222]. Эта потребительная стоимость характеризуется Марксом в качестве отношения, включающего в себя два процесса: во-первых, «простой обмен», в результате которого капиталист получает «распоряжение чужим трудом», а рабочий — денежный эквивалент; во-вторых, использование капиталистом купленной производительной силы, которая способна не только сохранять, но и умножать капитал.
К. Марксу еще не удалось до конца преодолеть здесь противоречие, оставленное классической школой, не проводившей различия между рабочей силой и трудом. В рукописи речь шла преимущественно о купле-продаже «труда» или «создающей стоимость деятельности». Но здесь были сделаны уже первые шаги к четкому пониманию указанного различия и к открытию особого товара рабочая сила. Потребительная стоимость, предоставляемая рабочим капиталисту, трактовалась не только как «труд, создающий «стоимость», но и как «способность, возможность» его организма. Что касается стоимости, которую получает рабочий при обмене, то она сводилась к «овеществленному труду», необходимому для физического сохранения рабочего. При этом Маркс не видел еще специфики заработной платы как превращенной формы цены своеобразного товара. Важно, однако, то, что отношения между трудом и капиталом не ограничивались обменом, хотя по традиции в некоторых местах текста эти отношения в сфере производства также подводились под термин «обмен» или назывались «второй стороной» процесса обмена. Но если акт купли-продажи «труда» относился к «простому обмену», то «вторая сторона» в конечном счете характеризовалась как процесс, качественно отличный от обмена, как «существенно иная категория» производственного характера.
В рукописи содержатся положения и категории, отражающие процесс капиталистического производства. Маркс провел здесь неизвестное буржуазным классикам различие между двумя сторонами этого процесса. В результате «включения труда в капитал» осуществляется процесс производства, который, с одной стороны, не отличается от материального процесса производства вообще. С другой же стороны, капиталистический процесс производства есть процесс увеличения стоимости, ее «самовозрастания».
При чтении первых тетрадей «Главы о капитале» может сложиться представление о том, что К. Маркс еще не отличает четко прибавочную стоимость от прибыли. Но в дальнейшем такое впечатление исчезает. Марксу удалось установить различие между необходимым и прибавочным трудом. Это позволило в написанном несколько позже тексте развить ранее данные определения прибавочной стоимости, более четко отличающие ее от прибыли. «Прибыль представляет собой,— говорится в VI тетради рукописи,— лишь вторичную, производную и трансформированную форму прибавочной стоимости, буржуазную форму, в которой стерлись следы ее происхождения»8[Там же. Ч. II. С. 92] . Этот вывод характеризовал одно из фундаментальных отличий Маркса от Рикардо, который не знал указанного различия. Было установлено, что величина прибавочной стоимости зависит от отношения целого рабочего дня к той его части, которая необходима для поддержания жизни рабочего. Вместе с тем было показано, что капитал стремится увеличить прибавочный труд, во-первых, путем насильственного удлинения рабочего дня, во-вторых, путем уменьшения необходимого труда в результате роста производительной силы живого труда. Тем самым была создана прочная основа для дальнейшего развития учения об абсолютной и относительной прибавочной стоимости.
Рикардо, как отмечал Маркс, не рассматривал отношение овеществленного труда к живому «в его живом движении», т. е. в действительном процессе производства, в котором живой труд подразделяется на необходимый и прибавочный, а овеществленный труд выполняет качественно иную роль, чем в процессе обмена. Маркс, установив принципиальное различие между постоянным и переменным капиталом, сделал вывод о том, что с ростом производительной силы «постоянная часть капитала (состоящая из материала и машин) возрастает по отношению к его переменной части, т. е. по отношению к той части капитала, которая обменивается на живой труд, образует фонд заработной платы» 9[Там же. Ч. I. С. 358—359].
В рукописи 1857—1858 гг. Маркс развил понятие «капитал вообще». «Капитал, поскольку мы рассматриваем его здесь,— писал он,— как такое отношение, которое надлежит отличать от стоимости и денег, есть капитал вообще, т. е. совокупность тех определений, которые отличают стоимость как капитал от нее же как простой стоимости или денег. Стоимость, деньги, обращение и т. д., цены и т. д. предполагаются данными, равно как и труд и т. д. Но мы не имеем еще здесь дела ни с какой-нибудь особой формой капитала, ни с отдельным капиталом, отличающимся от других отдельных капиталов» 10[Там же. С. 263—264].
«Капитал вообще» следует отличать от особенных форм реальных капиталов, от всех других форм богатства, определяя его через отношение к наемному труду, т. е. как отношение каждого отдельного капиталиста к «своим» рабочим. В первой части «Главы о капитале» Маркс отмечал, что в общее понятие капитала не включаются определения процесса обращения, взаимодействия многих капиталов, конкуренции.
В рукописи были сформулированы наиболее общие теоретические положения, касающиеся образования общей, равной нормы прибыли (специальное рассмотрение этой проблемы Маркс относил тогда к разделу о конкуренции, выходившему за пределы «капитала вообще»). Общая, одинаковая норма прибыли, как считал Маркс, возможна потому, что совокупная прибавочная стоимость благодаря отклонению цен от стоимости вследствие конкуренции распределяется пропорционально абсолютной величине капиталов независимо от прибавочной стоимости, созданной в каждой отдельной отрасли производства.
Таким образом, уже на этой ступени исследования К. Маркс выделил существенные моменты, характеризующие специфически историческую природу капитала как отношения между капиталистом и рабочим. По сравнению с предшественниками это был качественно новый этап в теоретическом понимании капитала. Было также впервые показано, что, возникнув, капитал в дальнейшем увековечивает себя сам. «Производство капиталистов и наемных рабочих является... основным результатом процесса увеличения стоимости капитала. Обычная политическая экономия, обращающая внимание только на произведенные вещи, совершенно упускает это из виду» 11[Там же. С. 505.].
3. Раскрытие принципа исторического исследования предмета.
Из буржуазных определений капитала как «накопленного труда» (средств производства) вытекало представление об извечности, естественности буржуазного способа производства. Наоборот, из познанной Марксом исторической природы капитала в качестве производственного отношения между капиталистом и рабочим вытекал прямо противоположный вывод.
Важным шагом вперед в выяснении исторического характера капитала было доказательство того, что в сложившейся буржуазной экономике все отношения и формы внутренне соотносятся друг с другом как предпосылка (причина) и как результат (следствие). В качестве такого «органического» целого зрелый капиталистический способ производства обладает собственной внутренней диалектикой развития. Возникнув, капитал сам постоянно воспроизводит условия своего существования. Предпосылки капиталистического процесса производства и обращения диалектически порождают его результат, который в свою очередь превращается в предпосылки, и т. д. К. Маркс установил четкое различие между внутренними, постоянно воспроизводимыми предпосылками капитала и его внешними, или исторически первоначальными, предпосылками, которые представляют собой результат разложения предшествующих форм производства. Вместе с тем был сформулирован принцип, согласно которому научное рассмотрение и выведение буржуазных производственных отношений как исторически сложившихся дает ключ к пониманию прошлого.
Научным проникновением в прошлое Маркс исторически обосновал специфически общественный характер капитала. Применение диалектического метода в процессе исследования современного Марксу буржуазного общества приводило также к пунктам, где намечается уничтожение современной формы производственных отношений и вырисовываются первые шаги преобразующего движения по направлению к будущему, к созданию исторических предпосылок для нового общественного строя. Анализ некоторых из этих предпосылок создал теоретическую основу для выяснения того, что капитал не является абсолютной формой производства.
В рукописи 1857—1858 гг. в целом получили развитие и более точное определение подлежащие исследованию экономические категории и последовательность их изложения. Подготавливаемый на основе рукописи 1857— 1858 гг. «Первый выпуск» сочинения Маркса должен был содержать первый отдел книги «О капитале», имевший название «Капитал вообще» и включавший главы о стоимости и деньгах, о производстве и обращении капитала, а также о единстве того и другого. В результате творческого развития понятия «капитал вообще» оно приобрело более четкий и широкий смысл по сравнению с некоторыми его первоначальными определениями. Кроме первого отдела «Капитал вообще» в книгу «О капитале» предполагалось включить еще три отдела, посвященных конкуренции и акционерному капиталу. Результаты остальных исследований, выходящие за пределы первой книги «О капитале», Маркс намеревался изложить в книгах под такими названиями: 2. «Земельная собственность». 3. «Наемный труд». 4. «Государство». 5. «Международная торговля». 6. «Мировой ровой рынок». В первых трех книгах (о капитале, наемном труде и земельной собственности) должны были получить отражение экономические условия жизни трех больших классов буржуазного общества. Им отводилось основное место во всем сочинении. Что касается трех последних книг (о государстве, внешней торговле, мировом рынке), то в них Маркс хотел «дать лишь основные штрихи». Помимо шести отмеченных книг К. Маркс хотел написать специальную работу, посвященную «критике и истории политической экономии и социализма». И наконец, третью работу должен был составить краткий исторический очерк развития экономических категорий.
Такими обширными были планы К. Маркса накануне издания «Первого выпуска».
4. Развитие теории товара и денег в работе «К критике политической экономии».
На основе части рассматриваемой рукописи К. Маркс в течение августа 1858 — января 1859 г. подготовил к печати «Первый выпуск» своего сочинения. Опубликование всей работы в виде отдельных выпусков было связано прежде всего с намерением по возможности быстрее издать сочинение в целом. Этому К. Маркс придавал тогда важное значение с практической точки зрения. В те годы Маркс исходил из того, что основные страны Западной Европы уже созрели для социальной революции пролетариата. Это побуждало его к скорейшему завершению работы. В то же время Маркс находился под давлением противоположного фактора, вытекающего из собственной сферы его научных исследований. «Дело подвигается очень медленно,— писал Маркс в феврале 1858 г.,— ибо предметы, которые в течение многих лет составляли главный объект исследований, обнаруживают все новые стороны и вызывают все новые размышления, как только хочешь покончить с ними» 12[Там же. Т. 29. С. 448]. Это обстоятельство, а также недостаток времени и повторяющаяся болезнь резко ограничивали возможности быстрого завершения всего исследования. Все это заставило К. Маркса издать работу отдельными выпусками.
«Первый выпуск» должен был представлять относительно цельную работу о капитале вообще. В ходе дальнейшей работы К,. Маркс пришел, однако, к выводу об ограничении предмета рассмотрения «Первого выпуска» анализом товара и денег. 26 января 1859 г. работа была отослана издателю Дункеру, а 11 августа того же года вышла в свет в Берлине (тиражом 1 тыс. экз.). Сочинение «К критике политической экономии» состояло из заново написанной главы 1 «Товар» и значительно улучшенной и расширенной главы 2 «Деньги, или простое обращение». Это был не просто дополненный и улучшенный текст, а другой вариант соответствующей части рукописи 1857—1858 гг. «Первый выпуск» выражал новый этап в экономических изысканиях Маркса.
В рукописи 1857—1858 гг. первый раздел значился под рубрикой «Стоимость». Новое его название «Товар» не было лишь формальным изменением, оно соответствовало содержанию того переворота в теории стоимости, который был совершен Марксом. К. Маркс открыл в товаре форму «элементарного бытия» буржуазного богатства, связывая этот вывод с исторически определенной, а именно капиталистической ступенью развития общественного производства. Д. Рикардо, как уже отмечалось, не видел специфически исторической особенности товарной формы продукта труда. Не менее существенное значение имело и то, что товар рассматривался Марксом как внутренне противоречивое единство потребительной стоимости и стоимости. Это дало возможность раскрыть двойственную, противоречивую природу труда, заключенного в товаре.
В «Первом выпуске» впервые было критически доказано, что потребительная стоимость является результатом полезного, «особенного» труда, а меновая стоимость — абстрактного, «всеобщего» труда, воплощает «всеобщее рабочее время». При этом главное значение придавалось отсутствовавшему в классической политической экономии (и не всегда отчетливо выраженному в рукописи 1857— 1858 гг.) доказательству качественной однородности и специфически общественной природы труда, создающего меновую стоимость. Определение меновой стоимости рабочим временем, как выяснил Маркс, предполагает прежде всего сведение всякого особенного труда к «бескачественному», лишенному различий простому труду, который составляет «подавляющую часть общей массы труда в буржуазном обществе» и который может выполнять всякий «средний индивидуум». Происходит также сведение живого труда одного и того же «особенного качества» к равному количеству овеществленного труда, независимо от индивидуальных различий в рабочем времени. Такой сведенный к качественному равенству однородный труд, представленный в меновой стоимости товара, и есть абстрактно-всеобщий труд, всеобщее рабочее время.
Употребляемые Марксом термины «абстрактно-всеобщий труд», «всеобщее рабочее время» более точно выражали специфику труда, образующего стоимость. Указания на простой и средний труд так или иначе имелись уже у классиков буржуазной политической экономии. Но лишь Маркс показал, что именно «всеобще-абстрактный и равный труд» составляет специфически общественную форму труда как субстанции и меры стоимости, а необходимым способом его проявления служит выражение меновой стои-мости не непосредственно в часах рабочего времени, а в потребительных стоимостях других товаров. Рикардо анализировал стоимость и определяющее ее величину рабочее время как готовый результат, не выясняя присущих товару и создающему его труду противоречий. Напротив, К. Маркс как диалектик показал, что становление товара, стоимости есть результат определенных противоречивых процессов. В своем непосредственном виде как потребительная стоимость товар представляет собой лишь овеществленное рабочее время «особенного содержания», но не всеобщее рабочее время. Поэтому, писал Маркс, в данном качестве он не является еще действительной меновой стоимостью. Точно так же фактический исходный пункт составляет «особенный труд» отдельных частных лиц, а «всеобщий общественный труд есть не готовая предпосылка, а становящийся результат». Этот диалектический и исторический процесс развития товарной формы продукта находится в необходимой внутренней связи с деньгами, с их возникновением в процессе развития обмена.
До «Первого выпуска» в истории политической экономии не была теоретически раскрыта та роль, которая принадлежит в процессе образования денег товарному обмену. Это сделал К. Маркс. Указанная объективная связь и обусловила необходимый характер перехода к главе второй «Деньги, или простое обращение». Предшествующая политическая экономия не могла преодолеть теоретические трудности научного выведения денег из товара, ее высшим достижением было признание денег товаром. Но деньги — особый товар, имеющий свою специфику. Благодаря раскрытию Марксом внутренней связи между товаром и деньгами, выявлению «происхождения денег из товара» была прежде всего создана главная предпосылка для новой целостной теории денег, которая в «Первом выпуске» изложена в отличие от рукописи 1857— 1858 гг. уже в строго систематическом виде.
Объяснение денег в теории Маркса покоится на предпосылке металлического обращения, наличия золотых денег. Поскольку, по выражению К. Маркса, все буржуазные отношения выступают позолоченными или посеребренными, как денежные отношения, необходимо было свести их к самому простому и чистому виду. Это позволило отчетливо установить трудно различимое на поверхности отличие денег в их простых функциях от таких более развитых форм, какими являются кредитные деньги и деньги как капитал.
Исходный пункт в теории денег Маркса составляет их функция меры стоимостей, поскольку все товары измеряют свои стоимости в золоте. Но в цене (денежном выражении стоимости) товар превращается в золото только идеально.
В работе «К критике политической экономии» подробно исследованы деньги в качестве средства обращения. Анализ процесса обращения Т—Д—Т здесь строился на предпосылке, что все товары и деньги соотносятся друг с другом как стоимостные эквиваленты, цены совпадают со стоимостями. Отклонение же рыночных цен от стоимости, отмечал Маркс, «не касается простого обращения и относится к совершенно другой сфере, которая подлежит рассмотрению позднее, там, где мы подвергнем исследованию отношение между стоимостью и рыночной ценой» 13[Там же. Соч. Т. 13. С. 75].
Важным шагом вперед явилось раскрытие К. Марксом специфики бумажных денег как знаков стоимости и законов, регулирующих их связь с золотом и с движением товаров в процессе обращения. Один из этих законов состоит в том, что в отличие от золота бумажные деньги приобретают «стоимость» лишь в процессе обращения и величина ее зависит от количества выпущенных в обращение самих бумажных денег. К. Маркс дал более конкретное определение денег как специфического товара, воплощающего в себе единство меры стоимостей (в котором золото выступает только идеально) и средства обращения (в котором золото выступает «символически», как посредник). Но кроме того, золото в качестве денег, выпадая из обращения в своей «простой металлической телесности», становится воплощением «материального бытия абстрактного богатства». Вместе с изменением формы товарного обращения, т. е. с возникновением продажи в кредит, развивается и новая форма денег в качестве «всеобщего платежного средства».
Если в рукописи 1857—1858 гг. «деньги как деньги» (сокровище, всеобщий товар контрактов) выводились из формы обращения Д—Т—Д, то в «Первом выпуске» говорится о том, что и в этих определениях деньги необходимо выводить из непосредственной формы товарного обращения Т—Д—Т, а кругооборот Д—Т—Д является уже отражением «более сложного движения», приводящего к превращению денег в капитал. Выявление четкого различия между указанными формами обращения открывало путь для объяснения того, что деньги во всех своих простых функциях вытекают не из движения капитала, а из процесса простого товарного обращения.
Завершающий момент теории денег в работе «К критике политической экономии» — специфика мировых денег. В отличие от внутреннего обращения в своем исходном пункте золото и серебро поступают в международное обращение (из мест их добычи) не как деньги, а как товары с особыми потребительными свойствами. Лишь путем обмена на другие товары пропорционально заключенному в них рабочему времени они становятся деньгами, превращенной формой всех товаров. «Если золото и серебро как деньги, по своему понятию, суть всеобщий товар, то в мировых деньгах они получают соответствующую форму существования универсального товара... Материализацией всеобщего рабочего времени они действительно становятся в той мере, в какой обмен веществ реальных видов труда охватывает весь земной шар» 14[Там же. С. 133]. Буржуазная политическая экономия была далека от такого вывода.
В рукописи 1857—1858 гг. подверглись критическому разбору взгляды многих экономистов. Но только в работе «К критике политической экономии» впервые получили систематическое изложение теории товара и денег в форме ретроспективных исторических очерков. Теоретические определения товара и денег составили основу, исходя из которой К. Маркс рассмотрел этапы прогрессивного развития классической политической экономии, связанные с понятиями товара, меновой стоимости, характера труда, создающего товары, а также подверг критическому разбору теории денежной единицы измерения, средств обращения и денег. Развитая в систематической форме в рассматриваемой работе принципиально новая теория денег, основы которой были заложены в рукописи 1857—1858 гг., создала необходимую предпосылку для последующего исследования процесса превращения денег в капитал.
5. «Заговор молчания» по отношению к «Первому выпуску».
К. Маркс придавал работе «К критике политической экономии» важное не только теоретическое, но и практическое значение. В феврале 1859 г., касаясь содержания этой работы, он писал, что в этой работе «вместе с тем разбивается наголову модный теперь во Франции прудоновский социализм, который хочет сохранить частное производство, но организовать обмен частных продуктов, хочет товара, но не хочет денег» 15[Там же. Т. 29. С. 469]. Маркс рассчитывал, кроме того, что в силу строго научного характера изложения теории товара и денег критики «не смогут ограничиться одной тенденциозной руганью». Однако «Первый выпуск» натолкнулся на глухую стену непонимания. Даже такой близкий к Марксу человек, как В. Либкнехт, заявил, что никогда еще ни одна книга так не разочаровывала его. Стремясь разрешить возникшие недоразумения и разъяснить истинное значение «Первого выпуска», Ф. Энгельс написал в августе 1859 г. рецензию на это произведение. Месяцем раньше Маркс просил Энгельса, если он будет писать о его книге, «не забыть: 1) что прудонизм уничтожен в корне, 2) что уже в простейшей форме, в форме товара, выяснен специфически общественный, а отнюдь не абсолютный характер буржуазного производства» 16[Там же. С. 375]. К сожалению, Энгельсу не удалось выполнить эту просьбу своего друга. В издававшейся в Лондоне немецкой газете «Volk» были опубликованы лишь две первые части рецензии. В них содержалось обращение к немецкому читателю, давалась характеристика Маркса в качестве основателя «самостоятельной немецкой политической экономии», которая базировалась на материалистическом понимании истории. В рецензии отмечалось, что первой теоретической предпосылкой этого нового воззрения была гегелевская философия, отличавшаяся «огромным историческим чутьем», поскольку в ней развитие мыслей «всегда шло параллельно развитию всемирной истории и последнее, собственно, должно было служить подтверждением первого». Соответственно этому Энгельс считал, что философия Гегеля, поскольку она рассматривала материал всегда в определенной связи с историей, дала исходную точку для «логического метода» Маркса, освободившего диалектический метод от его идеалистической оболочки.
В отличие от «логического метода» собственно «исторический метод» критики политической экономии мог состоять в том, чтобы «руководящую нить» для критики давало «историческое развитие политико-экономической литературы», которое, как и история буржуазного общества, проходит развитие «от простейших отношений к более сложным». Поскольку же и то и другое историческое развитие идет «скачками и зигзагами», то «пришлось бы не только поднять много материала незначительной важности, но и часто прерывать ход мыслей». Поэтому единственно подходящим Энгельс считал такой логический метод исследования, который «в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей» 17[Там же. Т. 13. С. 497].
В связи с прекращением издания газеты Ф. Энгельс не мог опубликовать следующую статью рецензии, в которой предполагалось осветить само содержание «Первого выпуска». Замалчивание «К критике политической экономии» продолжалось, вызывая естественное недовольство со стороны Маркса. В октябре 1859 г. Маркс сообщал Лассалю, что «ожидал нападок или критики, но только не полного игнорирования» 18[Там же. Т. 29. С. 507].
«Заговор молчания» по отношению к «Первому выпуску», непонимание его истинной теоретической и практической значимости были связаны не столько с труднодо-ступностью строго научной формы изложения наиболее абстрактных отношений, сколько с незнанием примененного в нем нового метода и теоретической глубины содержания всей работы. «Обилие света, исходившее из этого критического исследования,— вспоминал Меринг,— скорее ослепило всех, даже друзей автора, чем просветило их»19[Меринг Ф. Карл Маркс. История его жизни. М., 1957. С. 288].
Работа «К критике политической экономии» — первое произведение, качественно отличающееся от предшествующих экономических публикаций Маркса как по степени научной зрелости содержания, так и по форме изложения. Здесь впервые отчетливо выражена строго систематическая форма отражения предмета. Важно не упускать этот существенный момент при сравнении данного этапа становления экономической теории Маркса с предшествующей ее историей.
Глава 24.
НОВЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ К. МАРКСА.
После выхода в свет работы «К критике политической экономии» К. Маркс из-за ряда неблагоприятных внешних обстоятельств мог возобновить свои систематические научные занятия только в августе 1861 г. Первым результатом этих исследований явилась экономическая рукопись, которая была закончена в июле 1863 г. и представляла собой продолжение работы по подготовке книги о капитале.
1. Углубление исследования процесса производства капитала.
Рукопись 1861 — 1863 гг. начинается с вопроса: «Как деньги становятся капиталом? Иными словами — как владелец денег (т. е. товаровладелец) становится капиталистом?» 1[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 47. С. 3]. Ответом на поставленный вопрос прежде всего был анализ всеобщей формы капитала Д — Т — Д, которая «исходит из денег, продукта простого обращения Т — Д — Г» и в которой стоимость становится совершающей процесс, «увеличивающий себя стоимостью». Раскрытие этой внутренней связи составляет один из главных моментов на пути создания принципиально новой теории капитала. Действительное превращение денег в капитал, как показал К. Маркс, возможно лишь при наличии на рынке особого товара рабочая сила, существование которого предполагает определенные исторические условия: личную свободу рабочих и отделение их от средств производства и жизненных средств.
По сравнению с экономической рукописью 1857— 1858 гг. существенный шаг вперед состоял в развернутой характеристике товара рабочая сила. Здесь более ясно выражено различие между трудом и рабочей силой, конкретно определены особенности, отличающие рабочую силу как товар от всех прочих товаров. Впервые была показана особенность стоимости этого специфического товара, осуществлено ее сведение к стоимости жизненных средств, необходимых для поддержания жизни рабочего и его семьи. Указывалось, что стоимость рабочей силы неодинакова в различных странах и «при различных состояниях культуры». У Рикардр потребительная стоимость товара оставалась простой предпосылкой экономических категорий (меновой стоимости, денег, капитала и т. д.). К. Маркс показал, что потребление товара рабочая сила в процессе производства само составляет специфическое экономическое отношение, в результате которого создается прибавочная стоимость как излишек над стоимостью рабочей силы.
Предшествующая политическая экономия ограничивалась прямым подведением отношений между трудом и капиталом под категорию «обмен». К. Маркс впервые научно объяснил происхождение прибавочной стоимости на основе закона обмена эквивалентов. Эта сложная проблема была решена прежде всего потому, что на место купли-продажи «труда» был поставлен обмен товара рабочая сила, а анализ процесса превращения денег в капитал был доведен до такой стадии, на которой товар рабочая сила включается в процесс производства.
В рукописи 1857—1858 гг. еще не было конкретного определения процесса труда и процесса увеличения стоимости как внутренне единого процесса. Лишь теперь Марксом раскрывался двойственный характер процесса производства капитала, всесторонне обосновывался вывод, имевший решающее значение для всего последующего анализа. «Действительный процесс производства, который происходит, как только деньги превратились в капитал в результате того, что они обменялись на живую рабочую силу, а также на предметные условия осуществления этой рабочей силы, на материал труда и средство труда,— этот процесс производства представляет собой единство процесса труда и процесса увеличения стоимости. Совершенно так же как результат этого процесса, товар, является единством потребительной стоимости и меновой стоимости» 2[Там же. С. 98]. Определение двойственной природы процесса производства капитала впервые в рассматриваемой рукописи органически связывалось с процессом производства продукта как товара. Получили дальнейшее развитие некоторые важные моменты, относящиеся к определению товара и создающего его труда с точки зрения процесса производства капитала. На основе данных в «Первом выпуске» определений двойственного характера труда, представленного в товаре, в рукописи 1861 —1863 гг. было конкретно выяснено, каким образом благодаря полезному труду наемного рабочего сохраняется стоимость материалов и средств труда, а благодаря абстрактной стороне его труда создается в процессе производства капитала «новая стоимость». Здесь же Маркс показал, что производство товара, будучи необходимым элементом процесса производства капитала, еще не делает способ производства капиталистическим. Ведь он предполагает реализацию вошедших в процесс производства товаров как стоимостей, порождающих «новую стоимость». Последняя включает в себя прибавочную стоимость, характеризующую специфическую цель капиталистического производства. Отчетливое разграничение процесса труда и процесса увеличения стоимости имело решающее значение для развития понятий постоянного и переменного капитала, для более конкретного раскрытия диалектики отношения «обмена» между капиталистом и рабочим. «То отношение, в котором овеществленный труд обменивается на живой труд ... в самом процессе производства принимает другую форму. А именно, оно выступает здесь как расщепление самого живого рабочего времени на две величины, каждая из которых измеряется временем, и как отношение обеих этих величин» 3[Там же. С. 191].
Ту часть рабочего времени, в течение которой рабочий возмещает стоимость своей рабочей силы, Маркс назвал необходимым рабочим временем, а рабочее время, в течение которого рабочий работает на капиталиста и создает прибавочную стоимость,— прибавочным. Соответственно этому процесс производства прибавочной стоимости выступает как отношение между прибавочным трудом и необходимым трудом, а потребление рабочей силы капиталистом приобретает форму рабочего дня как суммы необходимого и прибавочного рабочего времени. На этой основе было конкретизировано намеченное им еще ранее различие между абсолютной и относительной прибавочной стоимостью. Абсолютная прибавочная стоимость — это та, само существование которой и степень возрастания связаны с увеличением вновь созданной стоимости в результате удлинения рабочего времени (рабочего дня). Если же в результате повышения производительности труда сокращается необходимое рабочее время, т. е. если часть его превращается в прибавочное рабочее время, тo образуется относительная прибавочная стоимость.
Особое внимание в ходе исследования прибавочной стоимости уделялось доказательству того, что капиталистические отношения возникают лишь на определенной ступени развития производительных сил и развиваются вместе с последними. Прибавочная стоимость не только в ее относительной, но и в абсолютной форме предполагает определенный, достаточно высокий уровень производительности труда, который не дан ей природой, а является результатом исторического развития. Еще в рукописи 1857—1858 гг. Маркс пришел к мысли о необходимости изучения в связи с анализом относительной прибавочной стоимости тех изменений в процессе производства, которые были связаны с возникновением и развитием капитала (кооперация рабочих, разделение труда, машины). Но эти различные ступени процесса производства капитала впервые получили развернутое и систематическое отражение лишь в рукописи 1861 —1863 гг. Кооперацию, разделение труда (мануфактура), применение машин Маркс характеризовал, с одной стороны, как средства увеличения относительной прибавочной стоимости путем повышения производительной силы труда, с другой — как исторические ступени становления и развития специфически капиталистического способа производства.
К. Маркс уделял постоянное внимание изучению не только особенностей процесса труда, основанного на машинах, но и истории технологии, технической стороны процесса производства и его составных элементов. Результаты такого изучения требовали решения новых теоретических проблем, связанных с пониманием природы капитала и прибавочной стоимости. Исследование отношений между трудом и капиталом в их единстве с материально-техническими условиями и особенностями всех факторов, необходимых для осуществления процесса труда, привело к принципиально новому выводу — о закономерностях исторического генезиса капитала. «Вместе с происшедшей однажды революцией в производительных силах,— писал Маркс в связи со сменой мануфактурного периода фабричным производством,— которая выступает как революция технологическая, совершается также и революция в производственных отношениях» 4[Там же. С. 461]. Связанная с утверждением капитала революция в производительных силах нашла свое выражение и в превращении производства «во всем своем объеме» в товарное производство. Лишь на этой ступени истории товар превратился во всеобщую элементарную форму богатства, а закон стоимости получил полное развитие. Проведенное в рукописи 1861 — 1863 гг. исследование кооперации, мануфактуры, машинного производства служило также обоснованию диалекти-ко-материалистического взгляда на историю общества на основе изучения фактов, относящихся к генезису капиталистического способа производства.
2. Качественно новый этап в развитии критики теорий прибавочной стоимости.
Одна из примечательных черт рукописи 1861—1863 гг. состоит в том, что от анализа процесса производства капитала (тетрадь V) К. Маркс перешел к исследованию центральной проблемы истории политической экономии. В итоге в течение марта-ноября 1862 г. была) написана рукопись «Теории прибавочной стоимости», общий объем которой превышал всю остальную, собственно теоретическую часть рукописи. В дальнейшем эта часть рукописи будет рассмотрена особо. Здесь же необходимо обратить преимущественное внимание на те моменты, которые характеризуют ее с точки зрения формирования и развития теоретической системы и метода Маркса. К изучению и критическому анализу предшествовавшей политической экономии великий мыслитель обращался неоднократно. Но теперь «историко-литературный» ретроспективный экскурс базировался на более зрелых теоретических предпосылках, созданных Марксом благодаря «Первому выпуску» и прогрессу, достигнутому в исследовании процесса производства капитала в той части рукописи 1861 — 1863 гг., которая предшествовала «Теориям прибавочной стоимости».
Критика буржуазной политической экономии не была для Маркса самоцелью. Она служила прежде всего средством дальнейшего прогресса науки. Критический анализ истории теорий прибавочной стоимости сопровождался развитием ряда принципиальных положений и ранее данных определений важнейших экономических категорий, включая стоимость, поскольку понимание прибавочной стоимости зависело от выяснения того, что такое стоимость. Положение, что величина стоимости определяется количеством труда, в теории Рикардо не конкретизировалось с точки зрения характера труда как созидателя стоимости. «Рикардо поэтому не понимает связи этого труда с деньгами, т. е. не понимает того, что этот труд непременно должен получить свое выражение в виде денег»5[Там же. Т. 26. Ч. II. С. 176]. Бейли, напротив, ухватившись за поверхностные проявления стоимости в процессе обмена, утверждал, что только благодаря деньгам товары через меновые отношения приобретают стоимость.
К. Маркс, критикуя эти взгляды, показал, что стоимость представляет собой «отношение людей в их производственной деятельности», а ее «абсолютная», внутренне присущая товару величина выражает отношение к количеству труда, рабочему времени, затраченному на производство товара. Что же касается «относительной» стоимости, пропорции, в которой обмениваются товары и деньги (цена), то она действительно предполагает обмен. Именно товарное обращение с необходимостью подводит к образованию денег, а тем самым и к выражению стоимости в виде цены. Эти положения и доказательства Маркса существенно дополнили и развили то, что уже имелось в работе «К критике политической экономии», особенно с точки зрения отношения к понятию стоимости процесса производства и процесса обмена. Было ясно показано, что (в процессе производства трудом создается стоимость определенной величины, а в процессе обмена стоимость приобретает лишь денежную форму. Выступая против Ганиля, который, подобно меркантилистам, утверждал, будто обмен дает товарам стоимость, К. Маркс писал: «В действительности продукты посредством обмена получают лишь форму стоимости, или форму товара» 6[Там же. Ч. I. С. 191].
Анализируя историю теорий прибавочной стоимости, Маркс подчеркивал, что насколько важно было свести стоимость к труду, настолько же важно было прибавочную стоимость, которая представлена в прибавочном продукте, свести к прибавочному труду. К решению этой задачи буржуазная политическая экономия шла долгими противоречивыми путями. Классическая политическая экономия так и не смогла разрешить две коренные проблемы. Объяснить, во-первых, происхождение прибавочной стоимости на основе закона стоимости в обмене между капиталом и трудом и, во-вторых, образование, исходя из этого закона, общей (средней) прибыли. Эти два пункта, как показал Маркс, явились главным предметом нападок на трудовую теорию стоимости со стороны ее противников и предопределили разложение рикардианской школы.
В процессе критического разбора взглядов буржуазных экономистов, в особенности Смита и Рикардо, на такие категории, как стоимость, прибавочная стоимость и прибыль, Маркс впервые развернуто и предметно показал ограниченность односторонне аналитического метода классической школы. Для этой школы был совершенно чужд диалектический подход к исследованию экономики. Все экономические формы (товар, деньги, капитал, прибыль, заработная плата, земельная рента и т. д.) для нее были заранее данными, эмпирически известными. Классики не рассматривали их как результат тех или иных объективных экономических процессов и отношений. Хотя Смит и Рикардо путем анализа разграничивали внутренние и внешние связи и соответственно этому абстрактные (глубинные) и поверхностные явления, они оказались не в состоянии на подлинно научной основе совместить одно с другим.
У Смита, как известно, внутренние связи располагались рядом с внешними (явлениями конкуренции) или перепутывались друг с другом. Рикардо сделал шаг вперед, абстрагируясь от видимости, создаваемой конкуренцией. Однако закон определения стоимости рабочим временем он прямо поставил на одну доску с более конкретными формами (средняя норма прибыли, «цена издержек» и т. д.), которые не выводились из закона стоимости, а заранее предполагались как существующие. Он пытался подвести эти конкретные формы под абстрактные, перепрыгивая, по выражению Маркса, через необходимые посредствующие звенья.
Сведя многообразие экономических явлений к абстрактному единству, к стоимости, классическая школа оказалась не в силах путем синтеза, исследования посредствующих процессов развития выяснить, каким образом стоимость и прибавочная стоимость обнаруживаются на поверхности явлений. Маркс обращал внимание на односторонне аналитический характер метода классической школы 7[См. там же. Ч. III. С. 526]. В ходе критического разбора буржуазных теорий стоимости и прибавочной стоимости Маркс четко установил диалектическое соотношение между анализом, сводящим многообразие явлений к простому, абстрактному единству, и синтезом, генетическим выведением (проходящим через ряд необходимо связанных промежуточных звеньев) из абстрактного конкретных, превращенных экономических форм. Достигнутый таким образом прогресс в методе экономического исследования в свою очередь благоприятствовал дальнейшей углубленной разработке всей теоретической системы Карла Маркса.
3. Продолжение анализа процесса производства. Разработка отдела «Капитал и прибыль».
К моменту завершения рукописи «Теории прибавочной стоимости» Маркс принял решение изменить общее название «второй части» работы, которая должна была стать продолжением «Первого выпуска». Главу 3 первого отдела книги «О капитале», т. е. главу «Капитал вообще», теперь предполагалось издать под названием «Капитал», превратив прежнее название работы («Критика политической экономии») в подзаголовок. Изменение названия отражало не только расширение объема работы, оно соответствовало переломному моменту в содержательном развитии Марксом экономической теории в форме совершенной системы органически взаимосвязанных категорий.
Важное значение имело выделение новой ступени теоретической системы, на которой рассматривалось сочетание абсолютной и относительной прибавочной стоимости. Ранее то, что касалось относительной и абсолютной форм прибавочной стоимости, излагалось отдельно и в значительной мере с исторической точки зрения. Но в зрелом капиталистическом производстве обе формы прибавочной стоимости связаны, образуют единство. Как писал Маркс, «тенденция капитала заключается в том, чтобы одновременно развивать прибавочную стоимость в ее обеих формах» 8[Там же. Т. 47. С. 584]. Такой общий теоретический вывод не был известен предшествующей политической экономии и не получил еще выражения в рукописи 1857—1858 гг.
Уделив значительное внимание соотношению между прибавочной стоимостью и заработной платой, Маркс особенно подробно излагал вопросы о формальном и реальном подчинении труда капиталу, а также о производительном и непроизводительном труде. В рукописи 1857— 1858 гг. формальное и реальное подчинение труда капиталу не рассматривалось вообще как особая проблема. В I тетради рукописи 1861 —1863 гг., посвященной превращению денег в капитал, лишь кратко говорилось о формальном подчинении труда капиталу. Маркс возвратился к вопросу о формальном и реальном подчинении труда капиталу лишь после критического разбора взглядов буржуазных экономистов в «Теориях прибавочной стоимости», дав ему развернутое обоснование.
При формальном подчинении труда капиталу, которому соответствует абсолютная прибавочная стоимость, капиталистический способ производства лишь по форме отличается от других способов производства, основанных на присвоении прибавочного труда (продукта) эксплуататором. Отличие заключается в том, что отдельный наемный рабочий трудится не на себя, а на капиталиста, под его командой и контролем. Но уже простая кооперация, как впервые было отмечено в данной рукописи, образует первую и всеобщую ступень, на которой подчинение труда капиталу перестает быть лишь формальным. Мануфактура благодаря разделению труда усилила реальное подчинение труда капиталу и подготовила исторические предпосылки для замены ручного труда машинами. Переход к фабричной системе, использующей машины, явился такой революцией в средствах труда, которая преобразовала способ производства. Это была качественно новая ступень реального подчинения труда капиталу, при которой, по выражению Маркса, произошла «полная революция в самом способе производства, в производительности труда и в отношении — внутри производства — между капиталистом и рабочим» 9[Там же. Т. 48. С. 19].
Таким образом, в рукописи 1861 —1863 гг. применительно к анализу капитала была раскрыта и конкретизирована диалектика производительных сил и производственных отношений. Здесь Маркс доказал, что, с одной стороны, капитал революционизирует способ производства и соответствующие ему производственные отношения, а с другой — базирующийся на применении машин и кооперации труда специфически капиталистический способ производства является основой и условием дальнейшего функционирования и развития самого капитала.
На завершающей стадии исследования процесса производства капитала в рукописи 1861 —1863 гг. вслед за проблемой подчинения процесса труда капиталу дается развернутое определение производительного труда. Производительный и непроизводительный труд в рукописи 1857—1858 гг. рассматривался очень кратко, в форме «побочного замечания». Просто отмечалось, что с точки зрения буржуазной политической экономии в учении о производительном и непроизводительном труде во всем существенном был прав А. Смит. Истинное определение производительного рабочего, как полагал тогда Маркс, заключается в его способности «доставлять своему капиталисту максимальную выгоду». В более поздней части текста рукописи он еще несколько раз кратко касался данного вопроса и определял в качестве производительного такого рабочего, который непосредственно увеличивает капитал. Это «побочное замечание» завершалось указанием на необходимость возвратиться к вопросу о производительном и непроизводительном труде, с тем чтобы рассмотреть его более подробно. В рукописи 1861 — 1863 гг. этот вопрос как раз и излагался особенно подробно прежде всего в связи с критическим разбором истории теорий прибавочной стомости. Согласно основному определению К. Маркса, производительным является труд, который создает прибавочную стоимость, «прямо превращается в капитал», производит свой собственный продукт в качестве капитала.
В соответствии с планом отдела I в рукописи 1861 — 1863 гг. была в основном написана глава 6 «Обратное превращение прибавочной стоимости в капитал». Здесь отражены все наиболее существенные черты процесса накопления капитала, а именно: необходимость превращения прибавочной стоимости в капитал; формальные условия этого превращения; более быстрый рост постоянного капитала по сравнению с переменным, что сопровождается образованием избыточного населения как резерва, требующегося для еще большего накопления.
Наиболее значительный прогресс в рукописи 1861 — 1863 гг. был достигнут применительно к предмету III отдела «Капитал и прибыль». Поскольку буржуазная политическая экономия не отделяла прибавочную стоимость от прибыли и других ее особых форм, критика взглядов предшественников не могла не перерасти в более широкую и конкретную проблему. В сфере исследования истории теорий Маркса оказались поэтому не только прибавочная стоимость и стоимость, но и такие категории, как прибыль, торговая прибыль, процент, земельная рента. Была существенно улучшена внутренняя структура отдела III «Капитал и прибыль», и, можно сказать, совершен по сравнению с предшествующим этапом исследования качественный скачок в познании особых форм капитала и прибавочной стоимости.
Смешение или недостаточное различение прибавочной стоимости и прибыли являлось, по выражению К. Маркса, источником величайших нелепостей. В рассматриваемой рукописи ясно определены основные звенья, посредством которых совершался переход от прибавочной стоимости к «эмпирической или средней прибыли». Первым процессом является превращение нормы прибавочной стоимости в норму прибыли. Это превращение выражает различие не только «в исчислении», но и в образовании «новой формы» — именно прибыли. Второй процесс (соответственно этому и второе теоретически посредствующее звено) заключается в превращении прибыли в общую среднюю прибыль. «Общая норма прибыли, а следовательно, и прибыль в ее действительной, эмпирической форме,— отмечал здесь впервые Маркс,— уже предполагает превращение прибавочной стоимости в прибыль, а стало быть, и превращение нормы прибавочной стоимости в норму прибыли» 10[Там же. С. 274]. Образование средней нормы прибыли в свою очередь ведет к тому, что стоимость превращается в «цену производства», равную сумме издержек производства и «нормальной или средней прибыли». Поскольку образование общей прибыли предполагает конкуренцию, Маркс рассматривал ее здесь «лишь в качестве иллюстрации», относя специальное исследование данной проблемы к «разделу о конкуренции», который не входил в отдел III «Капитал и прибыль».
В рассматриваемой рукописи впервые было конкретно показано, что промышленная и торговая прибыль, а также процент представляют собой превращенные формы прибавочной стоимости. Несмотря на отсутствие внешне строго упорядоченной формы изложения, вполне определенно была показана объективная внутренняя связь между соответствующими отношениями и процессами. В теоретической части рукописи 1861 —1863 гг. не получили еще освещения такие разделы будущего «Капитала», как «Земельная рента», «Доходы и их источники», а также разделы, в которых дается в виде ретроспективных экскурсов в историю критика теорий прибыли, «рикардовского закона земельной ренты» и вульгарной политической экономии. Но богатейший материал для всего этого содержался уже в рукописи «Теории прибавочной стоимости». Тогда Маркс намеревался включить в первый том своего сочинения вопрос о земельной ренте, но лишь в качестве «иллюстрации» различия между стоимостью и ценой производства.