Глава 39
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В АРАБСКИХ
СТРАНАХ: ПРОБЛЕМЫ НЕЗАВИСИМОГО РАЗВИТИЯ
Арабская экономическая мысль, несмотря на сравнительно короткую историю своего развития, сумела занять соответствующее место не только в интеллектуальной, но и в практической жизни своих стран, а также завоевать определенный авторитет в мировой экономической науке. И хотя идея арабского единства в настоящее время так же далека от своей реализации, как и 40 лет назад, а экономическая мысль в каждой из арабских стран сохраняет свою специфику, по-видимому, нет оснований не согласиться с мнением многих видных арабских экономистов, считающих, что общность языка, исторического прошлого, многих элементов культуры, значительное сходство социально-экономических проблем арабских стран, а также постоянные контакты и сотрудничество представителей экономической мысли этих стран позволяют говорить об "арабской экономической мысли" как особом явлении в мировом потоке общественной мысли, имеющей четкие географические границы и свой предмет исследования – экономические проблемы арабских стран.
1. Первые послевоенные десятилетия
Историки арабской экономической мысли обычно связывают ее становление с подъемом национально-освободительного движения в арабском мире после второй мировой войны. Действительно, несмотря на то что в ряде арабских стран, прежде всего в Египте, а несколько позже в Ливане, Сирии, Палестине, Ираке, в период между двумя мировыми войнами у местной интеллигенции наблюдалось заметное усиление интереса к экономическим проблемам (увеличилось количество книг, статей по вопросам экономики, написанных местными авторами и опубликованных на арабском или европейских языках, было введено изучение экономических дисциплин' в ряде местных университетов и т.д.), общие условия не стимулировали развитие экономической мысли. Этим скорее всего объясняется, считает Хейр ад-Дин Хусеиб, известный иракский экономист, автор исследования по истории развития экономической мысли в Ираке, что из общего числа работ иракских авторов на экономическую тематику, написанных и опубликованных с 1920 по 1970 г., на период с 1920 по 1940 г. приходится всего 4%. Причем эти работы либо представляли собой популярное изложение трудов западных экономистов, либо носили чисто описательный характер 1 [См.: Хусейб Хейр ад-Дин. Источники арабской экономической мысли в Ираке. 1950–1971. Бейрут, 1973. С. 12 (на араб. яз.)]. Эту оценку, по мнению Махмуда Абд аль-Фадыля (египтянина, написавшего ряд интересных трудов по экономике Египта, а также занимающегося изучением истории арабской экономической мысли), можно отнести и к большинству экономических сочинений, вышедших в тот период из-под пера местных авторов в других арабских странах 2 [См.: Аль-Фадыль Махмуд Абд. Арабская экономическая мысль: проблемы освобождения, развития и единства: Центр исследований арабского единства. Бейрут, 1982. С. 178 (на араб. яз.)].
Общую картину едва ли могут изменить деятельность старейшего на Арабском Востоке Общества политэкономии, юриспруденции и статистики, созданного в Египте еще в 1909 г., выступления Талаата Харба, создателя египетского банка "Миср", появление ряда интересных работ местных авторов по экономике арабских стран. Лицо экономической мысли в арабских странах вплоть до начала 50-х годов определяли придворные экономисты типа Мухаммада Фахми Лахиты, завершившего в 1946 г. многотомный труд, озаглавленный "Экономическая история Фуада I. Египет на пути полного регулирования". Во введении к третьей части этого труда восхваляется "правительственный социализм, который воплотил в жизнь король Фуад I", и предаются анафеме политические партии в Египте, "порождающие беспокойство в обществе" 3 [Лахита Мухаммад Фахми. Экономическая история Фуада I: Египет на пути к полному регулированию. Каир, 1946. С. 5 (на араб, яз.)].
Большая группа арабских экономистов, заявивших о себе в 50-х – начале 60-х годов, сыграла важную роль в формировании арабской экономической мысли. Перечислим наиболее известных из них: Ахмед Давейдар, Рашид аль-Баррави, Лабиб Шукейр, Абд ар-Разек Хасан, Али аль-Гритли, Галяль Ахмед Амин, Самир Амин, Сеййид Марей, Али Сабри (Египет), Сальман Хасан, Абд аль-Латыф Шавваф, Ибрахим Алави (Ирак), Константин Буреик, Шарль Исави, Кадари Хафез Тукан, Валид Камхави, Башир ад-Даук (Ливан, Сирия), Бурган ад-Даджани, Юсеф Абдалла Саййег (Палестина). Большинство этих авторов выходцы из мелкобуржуазной среды, представители разночинной интеллигенции. В настоящее время некоторых из них уже нет в живых. Многие отошли от активной научной и практической деятельности. Некоторые продолжают преподавать, участвуют в различных симпозиумах и конференциях экономистов, публикуют свои работы. (Речь идет прежде всего о Галяле Ахмеде Амине, Бургане ад-Даджани, Юсефе Абдалле Саййеге, Али аль-Гритли.) Общей для этих экономистов кроме антиимпериалистической направленности является в разной степени выраженная приверженность местному, или арабскому, национализму. Что касается теоретической базы, то, за редким исключением, указанных авторов мало заботит последовательность в проведении принципов той или иной экономической школы или концепции. Один и тот же автор может выступать в одной и той же работе и как кейнсианец, и как сторонник неоклассического синтеза, и как марксист. Теоретические взгляды и политические пристрастия многих из перечисленных арабских экономистов претерпели с течением времени определенную эволюцию.
Экономисты этого поколения оставили заметный след в развитии арабской экономической мысли. В их статьях, книгах, выступлениях содержатся богатый фактический материал, тонкие наблюдения и обобщения, без которых невозможно правильно и достаточно полно понять содержание и специфику тех социально-экономических процессов, которые имели место в арабских странах в исключительно важный для их последующего развития период 50 – 60-х годов этого столетия. Их практическая деятельность в государственных и частных структурах в те годы имела большое значение в подготовке и реализации правительственных решений в области экономики. В рамках межарабского сотрудничества экономисты из Египта, Сирии, Ирака выступали в качестве советников по экономическим вопросам при правительствах Судана, ЙАР, НДРЙ и ряда других арабских стран, а также налаживали в них подготовку национальных кадров. Некоторые известные арабские экономисты работали советниками и преподавателями в африканских странах.
Особое место в процессе становления арабской экономической мысли занимают 60-е годы, которые были временем коренных перемен в жизни арабских стран. Общественное сознание находилось под сильным влиянием антиколониальных, антизападных и антикапиталистических идей, что накладывало свой отпечаток и на арабскую экономическую мысль. Арабские экономисты основные проблемы социально-экономического развития своих стран и арабского мира в целом рассматривали прежде всего под углом зрения задач преодоления экономической отсталости и укрепления национальной независимости.
Круг вопросов, находившихся в центре внимания арабской экономической мысли, обширен. Он определялся прежде всего конкретными мероприятиями, которые правительства различных государств этого региона осуществляли в это время и вокруг характера и содержания которых шла острая идейно-политическая борьба в арабском мире. Речь идет о национализации иностранной собственности и собственности местной буржуазии, о проводимых или готовящихся аграрных реформах, первых шагах индустриализации, попытках реализовать на практике лозунг арабского единства.
Несмотря на преобладание негативного отношения к иностранному капиталу в большинстве арабских стран, идея национализации, например собственности западных нефтяных компаний на территории стран Ближнего Востока и Северной Африки, вызвала далеко не однозначное отношение у представителей арабской экономической мысли.
Одним из первых арабских экономистов, попытавшихся подвести научную базу под разворачивающуюся борьбу арабских народов за установление своего суверенитета над принадлежащими им нефтяными богатствами, был Юсеф Абдалла Саййег, который еще в 1957 г. в ряде публикаций показал значение нефтяного сектора в экономике и его роль в деле достижения арабскими странами экономической независимости.
Несколько позже эту тему развил Лабиб Шукейр в своей работе "Монополистическая организация международного нефтяного рынка: анализ деятельности крупных монополий в мировой нефтяной промышленности" (Каир, 1962). Здесь же обосновывалась идея коллективных действий арабских стран против нефтяных монополий.
Важную роль в выработке политики арабских стран по вопросам нефти сыграли доклады шейха Абдаллы ат-Тарики, министра Саудовской Аравии в 60-х годах, на арабских конгрессах по нефти и его выступления в печати, в которых он обосновывает права арабских стран на свою нефть.
Но особо следует выделить работы иракских экономистов по указанной проблематике: Мухаммада Садыка аль-Магди, Хейр ад-Дина Хусейба, Мухаммада Сальмана Хасана, Абд аль-Мунейма ас-Сеййида Али и др., среди которых наиболее интересной представляется книга М.С. Хасана "К национализации иракской нефти" (1967), содержащая не только глубокий анализ последствий политики нефтяных монополий для экономики арабских стран и научное доказательство необходимости и правомерности национализации собственности этих монополий, но и практические рекомендации относительно того, как необходимо действовать. Представители экономической мысли оживленно обсуждали пути решения аграрного вопроса в арабских странах, где значительная часть населения связана с сельскохозяйственным производством. Как известно, особой сложностью и остротой характеризуется земельный вопрос в Египте и Сирии. В работах арабских экономистов, посвященных аграрным преобразованиям, обнаруживается большое разнообразие взглядов и подходов. Египетский экономист Гамаль ад-Дин Сайд в своих статьях доказывал, что решение аграрной проблемы в Египте состоит не в установлении государственной собственности на землю, как считали многие сторонники радикальной аграрной реформы, а в создании как можно большего числа земельных собственников. Сеййид Марей, напротив, считал, что перераспределение земли среди малоземельных и безземельных крестьян приведет к распылению сельскохозяйственных угодий и к подрыву товарности сельскохозяйственного производства. При этом он выступал против ликвидации частной собственности на землю 4 [См.: Марей Сеййид. Аграрная реформа и проблема народонаселения в Египетском районе. Каир, 1952. С. 112 (на араб, яз.)].
Примерно в таком же духе шло обсуждение аграрных проблем и в других арабских странах, о чем свидетельствуют статьи в периодической печати, а также содержание таких книг, как "Доклад о проблемах аграрной реформы" Заки Хейри (Багдад, 1960), "Аграрные преобразования в Сирии" Ахмеда Мухаммеда Зооби (Дамаск, 1964), "За социалистическую аграрную реформу" Саадуна Хаммади (Бейрут, 1964) и других публикаций арабских авторов.
Аграрные проблемы занимали умы многих представителей экономической мысли арабских стран и раньше. В период между двумя мировыми войнами было опубликовано немало книг и статей египтянами, ливанцами, сирийцами, палестинцами, иракцами, в которых описывалось тяжелое положение местных крестьян, анализировались причины отсталости сельскохозяйственного производства, выдвигались различные проекты преобразований в деревне, в том числе и весьма радикальных. Однако эти работы не имели какого-либо практического значения. Аграрная реформа в Египте (1952) не только способствовала активизации борьбы за осуществление аграрных преобразований в других арабских странах, но и наполнила более конкретным содержанием научные поиски и рекомендации местных экономистов. Отмечается все большее стремление увязывать характер и пути аграрных преобразований с общим переустройством общества, с проблемами финансирования индустриализации, с изменением места в международном разделении труда.
В работах представителей арабской экономической мысли в 60-х годах (и в последующий период) проблемы сельского хозяйства рассматриваются, как правило, в широком контексте охватывающего все большее число арабских стран процесса кардинальной перестройки всей структуры национальной экономики этих стран. Большинство арабских экономистов уже прониклись убежденностью в том, что нельзя разорвать порочный круг экономической отсталости и обеспечить независимое развитие страны, не покончив с аграрным характером экономики и не развивая национальной промышленности. Идея индустриализации прочно овладела умами наиболее прогрессивных слоев местной интеллигенции. Сомнения тех, кто говорил об опасности утраты самобытности в результате слепого копирования чужого опыта, о трудностях решения проблемы финансирования ускоренных темпов индустриализации, наличии неиспользованных возможностей подъема сельского хозяйства и местной легкой промышленности, которые могли бы стать в будущем основой развития тяжелой промышленности и т.д., квалифицировались как происки реакции.
Вместе с тем мнения представителей арабской экономической мысли расходились по вопросу темпов и способов перестройки структуры национальной экономики. Местные экономисты обсуждали роль государства в экономической жизни, соотношение государственного и частного секторов в национальной экономике, характер взаимоотношений с иностранными государственными компаниями, банками и международными экономическими организациями.
На ход этих дискуссий большое влияние оказали практические шаги египетского руководства в конце 50-х – начале 60-х годов, а также "Хартия национального действия", опубликованная в ОАР в 1962 г.
Египетские экономисты первыми в арабском мире забили тревогу по поводу снижения эффективности государственного сектора в середине 60-х годов. В дискуссии, которая развернулась на страницах египетской печати и в которой активное участие приняли видные экономисты, говорилось о том, что госсектор не создает необходимые стимулы к труду, к снижению издержек производства, к повышению качества продукции, что продукция предприятий госсектора не выдерживает конкуренции с иностранными товарами. Высказывались предложения пересмотреть отношение к частному сектору.
Египетским экономистам принадлежит приоритет и в постановке другой непосредственно связанной с судьбами госсектора в Египте проблемы – "нового класса", возникающего в процессе реализации социально-экономических преобразований. Они первыми среди представителей арабской экономической мысли предприняли попытку научно разобраться в причинах и социально-экономическом механизме появления в государственных структурах прослойки, заинтересованной в полной смене курса развития страны.
Обсуждение способов обеспечения независимого развития ОАР вывело египетских экономистов еще на одну проблему, интерес к которой у представителей арабской экономической мысли не ослабевает и в настоящее время. Имеется в виду проблема региональной экономической интеграции. У египтян эта идея не нова. Осуществляемые мероприятия в сфере экономики в конце 50-х годов официальная египетская пропаганда объясняла, в частности, намерениями правительства превратить Египет в "фабрику всего арабского мира, в самую крупную промышленную державу Африки и в первую экономическую силу на Среднем Востоке" 5 [Аль-Ахрам аль-Иктисади. Каир. 1960. 15.VII. С. 18]. При этом имелось в виду осуществить старую идею объединения Египта и Судана. В 60-х годах под влиянием идей арабского национализма в Египте большой популярностью пользуются, несмотря на неудачный опыт объединения с Сирией, лозунг арабского единства и, как преломление его в сфере экономики, идея арабской экономической интеграции. Огромное количество публикаций египетских авторов, в том числе и экономистов, посвящено различным аспектам межарабских отношений.
В дискуссии по проблемам арабской экономической интеграции вовлекаются представители Сирии, Ливана, Ирака, Палестины, Иордании. Даже экономисты стран Арабского Магриба, хотя там большее внимание уделяется вопросам взаимоотношений стран этого региона, а также отношениям с ЕЭС, принимают участие в этих дискуссиях. Причем, несмотря на существенные разногласия в том, что касается конкретных методов реализации интеграционных мероприятий, большинство представителей экономической мысли арабских стран связывали перспективы укрепления национальной независимости своих стран с развитием межарабских экономических отношений.
Интерес к этой проблематике в рассматриваемый период поддерживался рядом факторов, в том числе и практическими шагами арабских правительств, направленными на укрепление Лиги арабских государств (ЛАГ), создание ее специализированных организаций, призванных заниматься вопросами межарабского экономического сотрудничества.
Большую роль в активизации арабской экономической мысли по исследованию межарабского экономического сотрудничества сыграл Институт арабских исследований при ЛАГ, созданный в конце 50-х годов в Каире, в котором работали экономисты из многих стран и который организовал выпуск серии исследований по экономике арабских стран и по межарабским экономическим отношениям.
В этот период в литературе по межарабским экономическим отношениям преобладало направление, возглавляемое Бурганом ад-Даджани, которое арабские исследователи экономической мысли иногда еще называют "школой Ад-Даджани". Представители этого направления последовательно проводили идеи арабского национализма в вопросах развития экономических отношений между арабскими странами, доказывая возможность осуществления арабского единства через обеспечение свободы перемещения товаров, людей и капиталов между арабскими странами, т.е. через создание арабского варианта ЕЭС. Идеями этой школы проникнуты инициативы и соглашения под эгидой ЛАГ, Арабского экономического совета и Генерального секретариата Совета арабского экономического единства вплоть до середины 70-х годов. Далеко не во всех арабских странах разделяли подобные идеи арабской экономической интеграции.
2. Отражение новых условий развития арабского мира
со второй половины 70-х годов
Вторая половина 70-х годов внесла новые важные моменты в развитие всего арабского мира. Происходит процесс активной интеграции экономик арабских стран в мировое капиталистическое хозяйство. В массовом сознании стран арабского мира имели место серьезные подвижки. Несколько ослабли антизападные настроения. Утратили былую популярность социалистические и националистические лозунги. Зато стремительно нарастало влияние потребительской психологии с установками на модель потребления западного образца.
Нарастание западного влияния в арабском мире вызывает ответную реакцию широких масс местного населения, среди которого растет популярность исламских фундаменталистов. В общественно-политической мысли многих арабских стран активно шел поиск альтернативных моделей развития, опирающихся на идейное и культурное наследие арабской цивилизации 6 [См.: Малашенко А.В. В поисках альтернативы: Арабские концепции путей развития. М., 1991; Попова А.И. О современной мусульманской трактовке проблем собственности, капитала и труда: Социально-политические представления в исламе. М., 1987]. В экономической мысли арабских стран происходил своеобразный ренессанс различных течений западной буржуазной политэкономии наряду с усилением технократического, позитивистского подхода к экономическим явлениям. Усилилась критика социалистической модели развития советского образца.
Однако общий характер развития арабской экономической мысли во второй половине 70-х годов и в последующий период не исчерпывается отмеченными явлениями. В ней не только сохранились, но и в известной степени усилились течения, представители которых заявляли о своей приверженности марксизму (в западноевропейском варианте) или придерживались взглядов, существенно отличающихся от официальной позиции правительств своих стран.
Именно в этот период появились работы, авторы которых впоследствии заняли ведущее место среди представителей экономической мысли арабских стран. Имеются в виду статьи и книги Фуада Мурси, Исмаила Сабри Абдаллы, Мишеля Камеля (Египет), Гишама Мутавалли (Сирия), Абд аль-Азиза Беляля, Фатх Аллаха Валалу (Марокко), Абд аль-Латыфа Ашингу, Абд аль-Хамида Барахими (Алжир), Заки Хейри, Казима Хабиба, Мукаррама Талабани (Ирак) и ряда других экономистов.
В 70-х годах несколько расширилась география арабской экономической мысли. Появились работы исследователей из Кувейта, ОАЭ, ЙАР, НДРЙ. Наряду с этим усиливалось взаимовлияние экономической мысли арабских стран. Более тесными становились контакты между экономистами стран Арабского Машрика, с одной стороны, и стран Арабского Магриба – с другой, где экономическая мысль долгое время развивалась как составная часть французской экономической мысли.
Возросло число межарабских научных экономических институтов, среди которых выделяются такие, как Центр исследований арабского единства (Бейрут), Институт арабского планирования (Кувейт), Центр исследований Аравийского залива (Кувейт), Центр промышленного развития арабского мира (Каир), Институт арабского развития (Каир) и др.
Тематика книг и статей представителей экономической мысли арабских стран во второй половине 70-х годов и их содержание заметно отличается от таковых в предыдущий период.
Сравнительно короткий период "нефтяной эйфории" первой половины 70-х годов, когда многие представители арабской экономической мысли полагали, что возросшие доходы от нефти могут открыть путь к всеобщему процветанию арабского мира, уступил место разочарованию и тревогам в связи с усилением негативных процессов в развитии большинства арабских стран. Центральными становятся проблемы экономической зависимости развивающихся стран вообще и арабских стран в частности от индустриально развитых стран, а также обеспечения независимого развития стран арабского мира. Обсуждение этих проблем арабскими экономистами в конце 70-х – 80-х годах выявило большое разнообразие взглядов и позволяет судить в какой-то степени о состоянии арабской экономической мысли в этот период.
Несмотря на явное преобладание среди представителей арабской экономической мысли тех, кто оценивает нынешнее положение арабских стран в современном мире как зависимое, часть экономистов не только стран – экспортеров нефти, но и других арабских стран отрицали наличие зависимости арабских стран от индустриально развитых государств. В таком духе высказывались на одном из конгрессов арабских экономистов Абд Аллах аль-Кувейз (председатель Арабского валютного фонда Абу-Даби) и Джасим ас-Саади (экономист из Кувейта) 7 [См.: Взаимная опора, экономическая интеграция и положение в арабском мире: Материалы первого научного конгресса Арабского общества экономических исследований, Каир, 15–16 мая 1989 г. Бейрут, 1990. С. 201, 204 (на араб. яз.)]. Ливанский экономист Самир аль-Макдаси считал, что в негативных явлениях в арабских странах, связанных с деятельностью иностранных фирм, повинны местные политики 8 [См.: Исследования вопросов развития и арабской экономической интеграции. Бейрут, 1982. С. 928 (на араб. яз.)]. Сайд ан-Наггар (преподаватель Каирского университета) выступал вообще против использования термина "зависимость". В современном мире, заявил он, имеет место взаимозависимость стран мирового сообщества, различных частей мировой экономики. "Что же касается таких понятий, как "зависимость", которые якобы существуют между развитыми и развивающимися государствами, между Севером и Югом, между центром и периферией, то они были изобретены с политическими целями и уводят с правильного пути. На самом деле они не имеют под собой почвы в реальной действительности" 9 [Там же. С. 209–210].
Среди арабских экономистов немало таких, кто, как, например, иорданский экономист Фадль аль-Фаник, не склонен драматизировать ситуацию в связи с расширением экономических связей арабского мира с западными государствами, не усматривая в этих связях (самих по себе) каких-либо элементов зависимости. Наоборот, считает он, они выгодны арабским странам. Если же возникают отношения зависимости, то, по его мнению, лишь в силу политической зависимости, отсталости, коррупции и отсутствия демократии в ряде арабских стран 10 [См.: Независимое развитие в арабском отечестве: Материалы симпозиума, организованного Центром исследований арабского единства. Бейрут, 1987. С. 148 (на араб. яз.)]. Примерно такой же позиции в этих вопросах придерживались египетские экономисты Ахмад аль-Гандури, Хасан Абд ар-Разек 11 [См. там же. С. 260, 315].
Однако не они определили направление и содержание дискуссий между экономистами в арабских странах. Большинство ученых (Лабиб Шукейр, Али аль-Гритли (АРЕ), Абд аль-Мунеим ас-Сеййид Али (Ирак), Юсеф Абдалла Саййег (Палестина), Антуан Захлян (Ливан) и др.) писали в своих работах о пагубности усиления влияния "западной модели потребления и углубления экономической зависимости арабского мира от Запада" 12 [См.: Шукейр Лябиб. Планирование экономического развития, его перспективы и пределы. Кувейт, 1981. С. 176–194 (на араб, яз.); As-Sayigh Yusif. The Economics of Arab World. Development since 1945. Vol. II. London, 1978. P. 712–714; Али Абд аль-Мунейм ас-Сеййид. История развития денежных систем в арабских странах. Бейрут, 1983. С. 401–404 (на араб. яз.)]. В западном влиянии видел угрозу арабской научной мысли известный ливанский экономист Камиль Хамдан 13 [См.: Аджлан Мухаммад. Нефть и арабы. Бейрут, 1979. С. 4 (на араб. яз.)].
Но особенно много внимания проблеме зависимости, анализу ее теоретических аспектов и последствий для арабского мира уделяли в своих работах такие авторы, как Жорж Карам, Самир Амин, Исмаил Сабри Абдалла, Ибрахим Саад ад-Дин Абдалла, Галяль Амин Ахмад, Абд аль-Хамид Барахими, Абд аль-Латыф Ашингу, Ф. Валалу.
Они считают, что возможности, которые несло с собой "нефтяное процветание" в 70-х годах для стран – экспортеров нефти и всего арабского мира, были упущены в основном из-за возросшего влияния Запада в этом районе, из-за того что арабские страны попали в экономическую зависимость от индустриально развитых государств и ТНК.
Наиболее резкая критика политики Запада, ТНК в арабском мире содержится в работах представителей арабской экономической мысли, относящих себя к марксистам. Самир Амин, Исмаил Сабри Абдалла, Ибрахим Саад ад-Дин Абдалла большое значение придавали анализу мирового экономического порядка и места арабских стран в нем. В их подходах ощущалось сильное влияние латиноамериканской экономической школы, а также работ французских марксистов. Хотя они отмечали недостатки и противоречия экономической политики правительств арабских стран, основными виновниками переживаемых арабским миром экономических и политических трудностей в их работах представали Запад, существующий международный экономический порядок, злонамеренная политика империализма.
Проблема зависимости арабских стран ставится и в работах многих авторов, не относящих себя к марксистам. "Вместо колониального и неоколониального господства, которое осуществлялось империализмом по отношению к арабским странам в период до второй мировой войны, – писал Абд аль-Хамид Барахими (алжирский экономист, занимавший в конце 70-х – начале 80-х годов пост министра), – в 70-х годах было установлено экономическое, финансовое и культурное господство. В результате этого центр принятия решений находится в большинстве случаев вне арабского мира. Развитие экономических, торговых и культурных связей арабских стран происходит в интересах западных держав, которые остались хозяевами положения" 14 [Барахими Абд аль-Хамид. Масштабы и перспективы арабской экономической интеграции. Бейрут, 1980. С. 226 (на араб. яз.)]. Барахими считал, что, если сохранится нынешнее зависимое положение экономик арабских стран от западных держав и ТНК, то дальнейшему развитию арабских стран грозит серьезная опасность, несмотря на их богатства 15 [См. там же. С. 388].
Признавая наличие экономической зависимости арабских стран от индустриально развитых государств и ее пагубное влияние на положение в этих странах, представители арабской экономической мысли понимали по-разному как само влияние экономической зависимости, так и механизм ее реализации. Некоторые авторы были склонны рассматривать все без исключения формы взаимоотношений арабских стран с промышленно развитой частью мира как формы зависимости. Для одних показателем зависимости являлась степень интеграции арабских стран в мировое хозяйство. Такой подход виден, например, в работе иракского экономиста Махмуда аль-Хомси "Арабские планы развития. Их интеграционная и конкурентная направленность" 16 [См.: Аль-Хомси Махмуд. Арабские планы развития. Их интеграционная и конкурентная направленность. Бейрут, 1980. С. 52–54 (на араб. яз.)]. Многие, однако, подходили дифференцированно к различным группам стран. Марксисты, а также близкие им по взглядам представители экономической мысли считали, что характер зависимости носят лишь отношения с индустриально развитыми государствами. В работах ряда авторов просматривалось стремление выделить в общем комплексе экономических взаимоотношений арабских стран с Западом и такие, которые не связаны с зависимостью.
Более полное представление о подходах арабских экономистов к проблеме экономической зависимости можно получить, познакомившись с их взглядами на то, как преодолеть эту зависимость, т.е. обеспечить независимое развитие арабских стран. Дискуссия по этому поводу среди представителей арабской экономической мысли, как мы видели, имела место и ранее. В 60-х годах возобладала (по крайней мере в практике рада арабских режимов) точка зрения, согласно которой независимое развитие можно было обеспечить лишь путем сведения к минимуму отношений с Западом. Во второй половине 70-х годов практика показала пагубность для экономики арабских стран разрыва связей с Западом. Тем не менее на теоретическом уровне довольно большая группа представителей экономической мысли (не только левых марксистов, но и арабских националистов, а также исламистов), хотя иногда и с некоторыми оговорками, доказывала необходимость "разрыва связи" с индустриально развитыми странами.
Наиболее полное развитие концепция "разрыва связи" получила в работах Самира Амина и Исмаила Сабри Абдаллы. Правда, в дальнейшем эти авторы внесли в концепцию "разрыва связи", вслед за некоторыми представителями экономической мысли вне арабского мира, определенные поправки, употребляя понятие "выборочный разрыв связи". Самир Амин продолжал доказывать, что арабские страны (и прочие страны "третьего мира") не должны строить свои внешнеэкономические связи на основе "мировой стоимости". Дискутируя с Самиром Амином и другими сторонниками концепции "выборочного разрыва связи", ливанский экономист Жорж Карам доказывал необходимость проведения политики выборочных "открытых дверей" на Запад 17 [См.: Взаимная опора, экономическая интеграция и положение в арабском мире. С. 214].
Еще более осторожную позицию в этом вопросе занял алжирский экономист А.Х. Барахими. Он считал, что разрывать связи с мировым хозяйством нельзя. "Характер международного разделения труда, – писал он, – можно изменить только через активное участие в нем, борясь за его демократизацию" 18 [Барахими Абд аль-Хамид. Указ. соч. С. 389–390.]. Эту же мысль проводил Надир Фаргани (АРЕ) в своей книге "Утрата возможности". Он говорил о необходимости покончить с зависимостью арабских стран от индустриально развитых государств в смысле разрыва сети отношений "господство – зависимость". "Однако, – подчеркивал этот автор, – это не призыв к самообеспечению или опоре только на собственные силы, а борьба за вхождение в систему отношений международного сотрудничества на равноправной основе".
В качестве альтернативы нынешнему положению арабских стран в мировом хозяйстве большинство представителей арабской экономической мысли выдвинули идею "коллективной опоры на собственные силы", пользовавшуюся популярностью и в других частях "третьего мира", что внесло некоторое оживление в обсуждение проблем арабской экономической интеграции.
Большой интерес в научных кругах арабского мира вызвала книга А.Х. Барахими "Масштабы и перспективы арабской экономической интеграции", в которой был дан глубокий объективный анализ неудач интеграционных проектов как в восточной, так и в западной части арабского мира и предлагалась новая модель поэтапной региональной экономической интеграции с учетом исторически сложившихся экономических и прочих связей между арабскими странами. По мнению автора, более реалистичными выглядят перспективы интеграции в четырех субрегионах арабского мира:
1) Алжир, Тунис, Марокко, Мавритания, Ливия;
2) Египет, Судан, Сомали;
3) Ирак, Ливан, Сирия, Иордания;
4) Саудовская Аравия, Йемен (тогда еще ЙАР и НДРЙ), ОАЭ, Катар, Бахрейн, Оман.
Причем, как считал Барахими, для арабского мира была нужна модель интеграции, отличавшаяся как от ЕЭС, так и от СЭВ. Автор отдавал себе отчет, что создание новой модели – дело трудное и длительное, с рядом противоречий и сложностей, обусловленных необходимостью осуществления глубоких структурных изменений в экономике арабских стран. Однако, по мнению автора, предпосылок для такой интеграции больше, чем противодействующих факторов, так как "арабский мир представляет собой группу стран, менее дифференцированных, чем полагают некоторые, с географической, исторической и социально-демографической точек зрения" 19 [Там же. С. 31].
В последние годы среди арабских экономистов все большей популярностью пользовался "цивилизационный подход" к решению проблем независимого развития, который, как представляется, был призван интегрировать в себя в обновленном виде идею арабского единства и идеи, выдвигаемые исламистами. Суть этого подхода сводилась к отказу от иностранной модели развития (как западной, так и советской) на том основании, что ее реализация в арабском мире привела бы к подрыву арабской цивилизации.
Одним из примеров такого подхода (правда, к западной модели развития) явилась работа Галяля Ахмед Амина "Арабский Машрик и Запад". Автор писал, что "защита независимого развития может быть успешной только при отказе от западного понимания прогресса. Прогресс не увеличение национального дохода, не перераспределение доходов, а растущее ощущение ценностей общества и его особой культуры" 20 [Амин Галяль Ахмед. Арабский Машрик и Запад. Бейрут, 1989. С. 161 (на араб. яз.)].
Подводя итог дискуссий по проблемам независимого развития, состоявшимся в ходе симпозиума, организованного Центром исследований арабского единства в Аммане (Иордания) в конце апреля 1986 г., куда собрались большинство известных экономистов почти из всех арабских стран, Бурган ад-Даджани попытался дать развернутое понятие независимого развития и путей его реализации. И так как в этой формулировке, на наш взгляд, нашли отражение в синтезированном виде точки зрения многих представителей общественной мысли арабских стран, высказанные в связи с этой проблемой в течение 70–80-х годов, она заслуживает того, чтобы быть приведенной здесь в достаточно полном виде.
Независимое развитие, согласно Б. ад-Даджани, имеет целью обеспечить максимально возможный высокий материальный и духовный уровень всего народа и его постоянное повышение. Основное содержание такого развития – опора на собственные силы в области технологий, формирование собственных производственных возможностей, обеспечивающих удовлетворение основных потребностей и арабскую безопасность при опоре на арабскую цивилизацию и на все лучшее в наследии всего человечества. Для этого необходимы развитие способностей людей в арабском мире, социально-политическая организация, обеспечивающая эффективное участие населения в производстве и принятии решений, а также гарантирующая всем членам общества справедливую долю в общественном продукте.
В качестве важного фактора осуществления всех социально-экономических и политических изменений, требуемых для обеспечения независимого развития арабского мира, Б. ад-Даджани видел формирование действенной политической силы, способной мобилизовать и повести за собой людей. Причем борьба за независимое развитие включает в себя борьбу против господствующих элит внутри и против центров господства в мировой системе. Поэтому борьба за независимое развитие требует определенной степени разрыва с мировой капиталистической системой, которая в настоящее время господствует над социально-экономическим положением в арабских странах 21 [См.: Независимое развитие в арабском отечестве. С. 14–16].
Глава 40
ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА:
ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ПЕРИФЕРИЙНОЙ ЭКОНОМИКИ
Проблема зависимости, трактовка сущности этого явления получили широкий резонанс в книгах латиноамериканских экономистов. В Латинской Америке сформировалась группа ученых-экономистов во главе с "бесспорным учителем всех экономистов Латинской Америки" 1 [Notas sobre la economia у desarrollo. 1986.V. № 430] Раулем Пребишем. Особенность подхода представителей этой школы состоит в том, что объектом их анализа служит внешний фактор, хотя понимание места и роли этого фактора менялось. На начальном этапе в центр анализа была поставлена концепция периферийной экономики. Позднее на основе более глубокого изучения отношений между развивающимися и развитыми капиталистическими странами была сформулирована концепция "зависимого капитализма". Было бы неправильным противопоставлять эти две концепции. Очевидно, правы те исследователи, которые считают, что концепция зависимости вытекает из концепции периферийного капитализма и что нельзя смешивать понятие "зависимость" с понятием "периферия", "периферия" включает понятие "зависимость".
Интересно отметить, что сторонников каждой из этих концепций объединяет стремление создать "универсальную теорию развития, которая охватывала бы центры и периферию во всей их сложности" 2 [Prebish R. Estructura socioeconomica у crisis del sistema // Revista de la CEPAL. 1978. № 6. P. 179] или "специфическую теорию для Латинской Америки" 3 [Sunkel O., Paz P. El subdesarrolo latinoamericano у la teoria del desarrolo. Mexico, 1970. P. 81] вплоть до предложения рассматривать зависимость как "специфический способ капиталистического производства" 4 [Dos Santos T. Socialismo о fascismo. El nuevo caracter de la de-pendencia у el dilema latinoamericano. Santiago (Chile), 1972. P. 45] в условиях латиноамериканских стран. В трудах этих ученых встречаются утверждения, что ни неоклассическая, ни неокейнсианская теории не могут объяснить латиноамериканскую действительность, поскольку эти теории не учитывают специфику развития стран региона. По тем же причинам, по их мнению, и ленинская теория империализма не может дать ответ на вопросы, выдвигаемые современным общественно-экономическим развитием латиноамериканских стран.
Основной категорией, вокруг которой строят свои концепции большинство представителей теории как "периферийной экономики", так и "зависимого капитализма", является категория "излишек", хотя в течение длительного времени она не получала какого-либо объяснения. И лишь в последних публикациях Р. Пребиша содержится трактовка этой категории. "Излишек, – пишет Р. Пребиш, – тесно связан с техническим прогрессом, который в процессе накопления капитала проявляется в постоянном внедрении новой техники с возросшей по сравнению с ранее используемой техникой производительностью... Я называю излишком результат роста производительности труда, который, не распространяясь на рабочую силу, остается на предприятии как результат использования средств производства. Необходимо делать четкое разграничение между излишком и оплатой труда тех, которые управляют и организуют производственный процесс, независимо от того, являются они или нет собственниками средств производства" 5 [Prebish R. La crisis global del capitalismo у su transfondo teorico // Revista de la CEPAL. 1984. № 22. P. 170].
Приведенная трактовка понятия "излишек" по своей сути однородна с выдвинутой немарксистской политической экономией теорией производительности факторов производства. По Р. Пребишу, прирост общественного богатства происходит в результате внедрения в производство более высокопроизводительной техники, которая ее владельцам приносит дополнительный доход, помимо вознаграждения за предпринимательский труд, "за деятельность, инициативу, динамизм и риск, на который они идут" 6 [Prebish R. Estructura socioeconomica у crisis del sistema. P. 195].
В дальнейшем Р. Пребиш проблемы накопления, зависимости сводит к вопросу о распределении излишка. По его мнению, главной бедой развивающихся стран является то, что высшие слои общества в этих странах, имитируя характер потребления в развитых странах, сводят тем самым на нет долю излишка, идущую на накопление. "Если бы, – пишет он, – излишек полностью использовался на накопление, т.е. если бы высшие слои большую часть своих доходов направляли на накопление вместо неразумного потребления, ускорились бы, особенно среди низших слоев, темпы вовлечения в производство рабочей силы и прогрессивно улучшилось бы распределение" 7 [Ibid. P. 172].
Доля "излишка", идущая на накопление, зависит, по мнению Р. Пребиша, от стихийно складывающегося соотношения сил между социальными слоями общества. Выделяются высшие, средние и низшие слои. В высшие слои он включает владельцев средств производства, административно-управленческий аппарат предприятий, государственных служащих, связанных с предпринимателями, профсоюзных и политических лидеров, получающих подачки от крупного капитала. Это та категория лиц, которая определяет характер распределения результатов роста производительности труда. К средним слоям отнесены те владельцы факторов производства, доход которых зависит от уровня их производственной квалификации. Для них характерно "стремление добиться участия наряду с высшими слоями в распределении результатов роста производительности труда" 8 [Prebish R. Critica at capitalismo periferico // Revista de la CEPAL. 1976. Primer semestre. P. 20]. К низшим слоям относятся лица, которые "не имеют возможности участвовать в распределении результатов роста производительности труда" 9 [Ibidem]. Главную проблему процесса накопления в условиях периферийного капитализма Р. Пребиш видит в том, что такой капитализм "демонстрирует полную неспособность разрешить эту трудную проблему низших слоев ,"10 [Ibid. P. 21]
Отношения, сложившиеся между развитыми и развивающимися странами, объединившиеся вокруг Р. Пребиша ученые рассматривали как систему "центр – периферия". Они исследовали международное разделение труда, процесс экономического роста, деятельность иностранных монополий. В основе этой системы лежали функциональный подход и понимание исторического развития как "двойственной динамики", которая присуща росту производительных сил. Экономическое развитие Латинской Америки рассматривалось как формирование "полюсов роста" в одних странах, от которых зависела хозяйственная жизнь других стран, а также как взаимоотношение "полюсов роста" и районов одной и той же страны. Так, С. Фуртадо к "полюсам роста" в колониальный период относит районы добычи серебра на территории современных Перу и Боливии. Районы по производству пшеницы, вяленого мяса, кожи на территории современной Чили и северные районы современной Аргентины, где развивалось ремесло и выращивался тягловый скот, рассматривались им как некая производная от развития центров по добыче серебра. При этом подчеркивалось, что "динамичным полюсом этой системы была, несомненно, добыча серебра" 11 [Furtado С. Breve Historia Economica de America Latina. La Habana, 1972. P. 14]. На территории Бразилии в качестве динамичного полюса рассматривался район добычи золота и алмазов, а районы, где выращивался тягловый скот и развивалось сельское хозяйство, рассматривались как периферия, стимулируемая динамичным полюсом и находящаяся от него в определенной зависимости.
Такому пониманию исторического развития этих стран созвучна концепция периферийной экономики, согласно которой мировое хозяйство состоит из центров – индустриально развитых стран и периферии – развивающихся стран. Как и в случае колониальной экономики, в современной системе "центр – периферия" в развивающихся странах "под воздействием отношений с центрами происходит процесс структурной деформации периферийной экономики, что делает ее крайне уязвимой к внешним давлениям и колебаниям конъюнктуры" 12 [Rodriguez O. Sobre la concepcion del sistema "centro-periferica" // Revista de la CEPAL. 1977. № 4. P. 203]. Импульсы, получаемые периферией из центра, обусловливают развитие экономики "периферии".
Поскольку механизм этой подчиненности и зависимости экономисты школы ЭКЛА видели в механизме международных экономических отношений, то основной акцент в своих исследованиях они делали на изучении отношений обмена между развитыми и развивающимися странами, подвергая острой критике характер этих отношений.
Учитывая различия в уровнях развития производительных сил в центрах и на периферии, исследователи школы ЭКЛА отмечали неравномерность роста производительности труда на разных полюсах системы "центр – периферия", из чего делался вывод, что мировой рынок не может обеспечить условий, при которых и центр, и периферия получали бы одинаковые выгоды от участия в международном разделении труда. Не в равном положении находятся развитые и развивающиеся страны при изменении цен на экспортируемую ими продукцию, поскольку цены на мировом рынке на экспортируемые развивающимися странами сырьевые товары в большей мере подвержены колебаниям, чем на товары, экспортируемые развитыми странами, "и спрос на сырьевые товары периферии есть производная и зависимая величина от спроса на конечную продукцию экономики центров" 13 [Ibid. № 3. P. 210].
Выход из создавшегося положения сторонники концепции "периферийной экономики" видят в изменении сложившейся не в пользу развивающихся стран системы международных экономических отношений и в структурной перестройке экономики периферийных стран. Под структурной перестройкой понимается прежде всего индустриализация латиноамериканских стран, с осуществлением которой связывались надежды на ускорение темпов их экономического роста, на перераспределение доходов в пользу наименее обеспеченных слоев населения. Таким образом, согласно концепции периферийной экономики, индустриализация в условиях зависимого развития "становится основой и обязательной формой экономического роста периферийного полюса системы "центр – периферия" 14 [Rodriguez O. Op. cit. P. 213]. Акцент в этой концепции на необходимость индустриализации латиноамериканских стран составлял один из важнейших ее прогрессивных элементов. Однако практическая реализация этой концепции связывалась с получением новой технологии из центров мирового капитализма, с борьбой за изменение условий получения этой технологии. Необходимость такой борьбы обосновывается тем, что "соотношение сил на мировом уровне позволяет центрам бесконтрольно участвовать в присвоении части периферийного излишка, что способствует ослаблению в длительной перспективе динамики развития" 15 [Prebish R. Critica al capitalismo periferico. P. 12].
Перенеся идею "излишка" на анализ международных отношений, Р. Пребиш отмечал, что "существуют три основных внешних фактора, которые влияют на величину излишка: циклические колебания, происходящие в центрах, ухудшение условий торговли и ее структуры, негативные изменения в предоставлении внешних финансовых ресурсов" 16 [Prebish R. Estructura socioeconomica у crisis del sistema. P. 252]. Однако Р. Пребиш не считал, что отсталость в экономическом развитии латиноамериканских стран вытекала из зависимости. По его мнению, "те, для кого слаборазвитость вытекает из зависимости, забывают один очень важный момент, который мы настойчиво объясняем в своей работе, а именно: особенный характер зависимого капитализма и его конфликтное развитие обусловлены прежде всего внутренним расточительством в накоплении капитала, связанным в значительной мере с обществом потребления и огромным неравенством в распределении. В отсутствие этого неравенства ТНК не нашли бы такой благодатной почвы для своей экспансии на периферии" 17 [Ibid. P. 242–243].
Отметив негативные последствия расточительного потребления высших слоев латиноамериканского общества, Р. Пребиш делает вывод о равной ответственности за отсталость как этих слоев, так и ТНК. Осуществление индустриализации в условиях зависимости, призывы к изменению характера отношений между развитыми и развивающимися странами не привели ни к изменению характера отношений между этими двумя группами стран, ни к перераспределению доходов в пользу неимущих слоев населения. В последние дни своей жизни, выступая на 21-й сессии ЭКЛА 24 апреля 1986 г. в Мехико, Пребиш отмечал, что блага от структурных изменений в еще большей мере сконцентрировались у высших слоев, где безудержно распространялись формы потребления, присущие высокоразвитым странам, что "ухудшало возможности накопления капитала и, как следствие этого, ограничивало производительное использование рабочей силы" 18 [Notas sobre la economia у desarrollo. 1986.V. № 430]. Он выразил надежду, что тенденции к росту безработицы и снижению реальной заработной платы "не могут оставаться неизменными, поскольку существуют все возрастающие экономические и социальные силы, требующие работы и повышения заработной платы" 19 [Ibidem].
В том же выступлении Пребиш констатировал, что проводимая латиноамериканскими странами политика индустриализации не ослабляет их зависимости, а лишь порождает новые ее формы. Когда некоторые латиноамериканские страны наладили конкурентоспособное производство на основе использования новой технологии, "они столкнулись с возрастающими протекционистскими барьерами. Это очень большое несоответствие между надеждами и реальностью" 20 [Ibidem].
Система "центр – периферия" была представлена как отношения между "богатым Севером" и "бедным Югом". Внутреннему воспроизводственному механизму не уделялось достаточного внимания. Лишь в последних своих работах Р. Пребиш пытался определить характер внутреннего развития латиноамериканских стран, отмечая, что "в своем стремлении развиваться периферия имеет тенденцию следовать тому, что делают и думают в центрах. Таким образом, в противоположность их новаторскому капитализму периферийный в своей сущности имитационен" 21 [Revista de la CEPAL. 1976. Primer semestre. P. 71]. Имитационность, как уже было отмечено, связывалась с переносом стандартов потребления высших слоев из развитых в развивающиеся страны, т.е. затрагивала сферу обмена и потребления, а сфера непосредственного производства осталась за пределами анализа.
Теория периферийной экономики весьма популярна в латиноамериканских странах и других регионах развивающегося мира. Ее положения оказали значительное влияние на идеологическое формирование многих ученых, особенно в странах Латинской Америки. Давая ретроспективную оценку этим положениям и основанным на них экономическим программам, О. Сункель не без основания отмечал в 1979 г.: "Теперь легко, опираясь на большую историческую перспективу, в большей или меньшей мере перечислять слабые стороны и ограниченность сформулированной и осуществляемой в большей или меньшей мере начиная с 1950 г. новой политики развития. Однако необходимо отметить, что в период, когда союз экономических и общественно-политических интересов, связанных с первичными экспортными отраслями как в центре, так и на периферии, был еще очень прочным и когда любая угроза этим интересам автоматически причислялась к коммунистическому заговору и жестоко подавлялась, эти реформистские программы социал-демократического и националистического типа расценивались как революционный вызов существующему внутреннему и международному порядку" 22 [Dos Santos T. Dependencia у cambio social. Caracas, 1977. P. 18].
Восприняв определенную националистическую направленность концепции "центр – периферия" и используя в изучении отдельных вопросов некоторые марксистские положения, группа латиноамериканских ученых, ядром которой стали бразильские политэмигранты (после военного переворота 1964 г.) Теотонио Дос Сантос, Ваниа Бамбирра и Мауро Марини, а также чилийцы О. Капуто, Р. Писсарро и др., отвергла трактовку зависимости "в виде некой внешней силы по отношению к нашей реальности, которая внедряется и навязывается нам извне" 23 [Ibid. P. 5], Т. Дос Сантос заявлял: "Теоретический шаг, который мы сделали в общественных науках Латинской Америки, состоит в том, что зависимость не является внешним явлением, которое мы могли бы устранить посредством экономического развития и проведения более независимого политического курса... что зависимость представляет собой нечто более глубокое, связанное с внутренним механизмом функционирования наших обществ" 24 [Ibid. P. 5, 6]. Тем не менее вслед за Р. Пребишем Т. Дос Сантос подчеркивает, что состояние периферии зависит от развития центров, от международного разделения труда, "которое способствует индустриальному развитию одних стран и ограничивает его в других, подчиняя их потребностям роста, исходящим из центров мирового господства" 25 [Ibid. P. 44]. Так же как и Р. Пребиш, Т. Дос Сантос рассматривает условия, позволяющие ТНК присваивать "излишек", производимый в латиноамериканских странах, и отмечает, что центры обладают "преимуществом в технологии, торговле, капитале и социально-политическом положении в отношениях с зависимыми странами (с преобладанием какого-либо из этих аспектов в различные исторические моменты), которое позволяет им навязывать условия эксплуатации и извлекать часть "излишка", созданного в этих странах" 26 [Ibidem]. А доминирующее положение на мировом рынке позволяет использовать внешнюю торговлю, чтобы "осуществлять перевод созданного в зависимых странах "излишка" в господствующие страны" 27 [Ibid. P. 50]. Т. Дос Сантос преодоление зависимости видит в решении внутренних проблем, отмечая, что "если зависимость является ситуацией, которая определяется внутренними факторами, то единственным выходом из нее является изменение этих внутренних факторов" 28 [Ibid. P. 49].
Одной из характерных черт зависимого развития латиноамериканские исследователи леворадикального направления считают захват внутреннего рынка латиноамериканских стран иностранными корпорациями. Как отмечают Ф. Кардозо и Е. Фалетто, капиталистические центры теперь "не действуют, как раньше, осуществляя лишь контроль системы импорт – экспорт, а добиваются этого контроля посредством прямых предпринимательских инвестиций на новых национальных рынках... и этот поток иностранных инвестиций ориентируется все более на обрабатывающую промышленность и... представлен небольшим числом компаний" 29 [Cardoso F.H. у FalettoE. Dependencia у desarrollo en America Latina. Mexico, 1979. P. 144]. В этих условиях, по мнению Дос Сантоса, происходит "исчезновение" фигуры независимого промышленника-националиста, прогрессиста" 30 [Dos Santos T. Dependencia у cambio social. P. 75].
Правильно заметив возрастающий поток иностранного предпринимательского капитала по линии ТНК в экономику стран региона, названные исследователи делают поспешный вывод об исключении из процесса капиталистического развития национальных предпринимателей. А тем, которые выживают в этом процессе, отводится роль младших партнеров, связывающих свою судьбу с развитием рынка за пределами национальных границ. "Вместо заботы о включении крестьянства в капиталистический рынок, – отмечает Дос Сантос, – крупный капитал озабочен слиянием национальных рынков в региональный, что создает лучшие условия для эксплуатации" 31 [Dos Santos T. Socialismo о fascismo. P. 28]. Здесь мы видим необоснованное противопоставление национального рынка региональному. Внутрирегиональная интеграция со всеми ее слабыми сторонами служит своеобразной формой развития национального капитала в условиях наступления транснациональных корпораций.
Сторонники концепции зависимого капитализма в латиноамериканском леворадикальном течении общественной мысли нередко пытаются подойти к анализу отношений между развитыми и развивающимися странами, используя марксистские понятия, в частности, категорию прибавочной стоимости. Опираясь на данную категорию, они развивают идею сверхэксплуатации народов периферии и недопотребления.
Поскольку национальная буржуазия в рамках мирового капиталистического хозяйства вынуждена вступать в конкурентные отношения с буржуазией развитых стран, где технический уровень и организация производства выше, то выжить в условиях такой конкуренции национальная буржуазия может только путем чрезмерной эксплуатации трудящихся своих стран. Технический уровень производства здесь низок, поэтому основным мотивом периферийного капитализма является получение абсолютной прибавочной стоимости в отличие от капитализма центров, где движущим мотивом производства служит получение относительной прибавочной стоимости.
Утверждение о том, что через отношения эксплуатации периферии достигается противодействие тенденции нормы прибыли к понижению за счет поступления в центры дешевых потребительских товаров, не соответствует фактам. Ни в США, ни в странах Западной Европы потребительские товары, поступающие из развивающихся стран, не играют определяющей роли в формировании структуры стоимости рабочей силы.
Что касается зависимой периферии, то, по мнению леворадикалов, чрезмерная эксплуатация трудящихся масс сопровождается абсолютным обнищанием населения, формированием так называемых маргинальных слоев населения, для которых характерно недопотребление жизненных благ. Эти исследователи внесли большой вклад в изучение уровней продовольственного, жилищного, энергетического обеспечения населения, развития социальной инфраструктуры в странах Латинской Америки. Придерживаясь мнения, что существует некий необходимый уровень потребления, они оценивали характер преобразований по степени приближения к этому уровню. Этот подход представляет собой эклектическое соединение концепций "основных нужд" и уравнительного социализма. От первой они взяли структуру потребительских благ, необходимую для "нормального" существования, от второй – представление о движении к социализму как последовательном уравнении потребления пусть даже крайне ограниченных материальных благ. Из этого следует и видение ими основных задач будущего социалистического общества, среди которых важное место отводится рациональному использованию тех доходов, которые раньше присваивались транснациональными корпорациями и шли на "паразитическое потребление местной олигархии" 32 [Dos Santos T. La crisis nortamericana у America Latina. Buenos Aires, 1972. P. 119]. Таким образом, и социализму ставится в качестве главной задача распределения, а не задача повышения эффективности общественного производства и на этой основе повышения жизненного уровня трудящихся.
Леворадикальные представители концепции зависимого развития в экономической мысли Латинской Америки представляют собой многоплановую, сложную группу. Они внесли заметный вклад в формирование мировоззрения многих исследователей, политиков, государственных деятелей латиноамериканских стран 60–80-х годов текущего столетия.
ВСЕМИРНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В ПРОСТРАНСТВЕ И ВО ВРЕМЕНИ
(к завершению шеститомного издания
"Всемирной истории экономической мысли")
У истории есть логика, а логика исторична...
I
Издание многотомной "Всемирной истории экономической мысли" было задумано на экономическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова еще в конце 70-х годов. Инициировал эту идею профессор Федор Яковлевич Полянский, тогдашний заведующий кафедрой» истории народного хозяйства и экономических учений, автор многих трудов из той и другой ветви историко-экономической науки. В 1983 г. профессорский методологический семинар экономического факультета обсудил доклад Ф.Я. Полянского, одобрил замысел создания многотомного труда и в основном согласился с предложенными принципами понимания, освещения и структуризации всемирной истории экономической мысли. (Позже они были отражены с некоторыми корректировками и добавлениями в предисловии ко всему изданию в первом томе.) К тому времени уже имелись наработки по отдельным этапам, направлениям и персоналиям мировой экономической мысли, вошедшие впоследствии отдельными фрагментами в первые три тома шеститомного издания. Имелись к тому же богатые традиции в исследовании истории экономической мысли, представленные трудами известных отечественных ученых, работавших в разные годы в Московском университете (А.И. Чупров, А.А. Мануйлов, С.Н. Булгаков, П.И. Лященко, И.Г. Блюмин, Д.И. Розенберг, И.Д. Удальцов – декан экономического факультета с 1941 по 1954 г., Б.Б. Кафенгауз, Н.А. Цаголов, А.И. Пашков, Н.К. Каратаев и др.).
Однако до 1985 г. организовать систематическую, а главное, официально признаваемую научно-исследовательскую и "производственно-литературную" работу по подготовке такого труда не удавалось. В связи с кончиной Ф.Я. Полянского в сентябре 1983 г. задуманное грозило застыть на неопределенное время, остаться благим пожеланием, если бы издательство "Мысль" (В.М. Водолагин – директор, Е.А. Тимофеев – главный редактор) не проявило заинтересованности и не согласилось бы в мае 1985 г. при содействии Комитета по делам печати заключить договор с руководством экономического факультета МГУ на выпуск подписного издания "Всемирной истории экономической мысли" в шести томах. Подготовка труда была включена отдельной темой в план научно-исследовательской работы экономического факультета, его ученые составили ядро большого авторского коллектива, в который вошли также специалисты институтов АН СССР, вузов Москвы, С.-Петербурга и других городов, союзных республик, а также ряд иностранных авторов. Были сформированы главная редколлегия издания (главный редактор– В.Н. Черковец, заместители главного редактора – Е.Г. Василевский, В.А. Жамин, И.П. Фаминский, ученый секретарь, а с 4-го тома заместитель главного редактора – А.Г. Худокормов, ученый секретарь – В.В. Дроздов), редколлегии томов.
II
Первые четыре тома выпускались ежегодно и регулярно поступали подписчикам через систему "Союзкниги" во все регионы СССР. Первый том (1987 г., ответственный редактор – И.П. Фаминский) посвящался экономической мысли от ее зарождения в древности, в эпохи рабовладения и феодализма до первых теоретических систем политической экономии, созданных в XVIII в. физиократами Ф. Кенэ и А. Тюрго, и развития антифеодальных взглядов в Англии, Франции, Америке и России (XVIII – начало XIX в.).
При этом авторский коллектив стремился уже с 1-го тома реализовать тот методологический принцип, который был сформулирован во введении ко всему изданию: экономическая мысль шире экономической теории (политической экономии). Этот принцип можно теперь конкретизировать, указав на структуру экономической мысли, которая включает все главные формы экономического знания: а) собственно общую экономическую теорию, политическую экономию, б) конкретный анализ экономики отдельных стран, мировой экономики и регионов, в) теоретическое обоснование принципов экономической политики государства и поведения отдельных хозяйствующих субъектов. В соответствии со своей структурой экономическая мысль выходит за рамки общей экономической теории (политической экономии во всех ее разветвлениях) не только в "пространстве", но и во "времени", т.е. в историческом плане. Ее истоки находятся еще в древних обществах Египта, Передней Азии, Ирана, Индии, Китая, Греции и Рима. Широка география очагов возникновения экономических взглядов в средневековой Западной, Восточной и Юго-Восточной Европе, в том числе у народов России (IX–XVII вв.), в странах Востока. Разработка этих вопросов потребовала немало сил для мобилизации исторических документов, других материалов, а также изучения специальных работ более позднего периода и современных.
Второй том (1988 г., ответственный редактор – Л.Н. Сперанская) включил в себя всю классическую политическую экономию от А.Смита и Д. Рикардо до К.Маркса и Ф. Энгельса, экономические идеи домарксова социализма от А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна до П. Прудона и К. Родбертуса, революционного демократизма в Европе. Широко показана его российская ветвь в лице А. Герцена, Н. Огарева, Н. Чернышевского, Н.Добролюбова, народников и представителей народов России (Украины, Белоруссии, Прибалтики, Закавказья, Казахстана и Средней Азии).
Рассматривая 2-й том в ретроспективе и в свете происшедших переоценок не только в западной, но и в отечественной литературе его главных направлений, можно было бы отметить два существенных штриха. Во-первых, в нем дается традиционная для отечественной литературы трактовка А. Смита и Д. Рикардо как "разработчиков" трудовой теории стоимости. В современной же западной литературе и у некоторых отечественных авторов вопрос о главных достижениях Смита и Рикардо поставлен исключительно в преемственную связь с теорией полезности, с маржинализмом. В таком ракурсе Смит и Рикардо, конечно, выступают не со стороны своей доминантной позиции, "парадигмы", а со стороны отступлений от нее. В этом качестве они оказываются чуть ли не родоначальниками современной "экономике"* [Именно так решают проблему, например, П. Самуэльсон и В. Нордхауз, вводя термин "классический экономикс" (см.: Экономические науки. 1990. № 11. С. 88). Были попытки критиковать и даже иронизировать по адресу нашего 2-го тома за "устаревшую" трактовку А. Смита. Но тогда надо бы признать устаревшим и все его учение, "парадигма" которого якобы отвергнута временем. Предпочитают, однако, модернизировать прошлое...]. Однако анализ работ Смита и Рикардо подтверждает как с формальной стороны, так и по существу абсолютный перевес аргументов в пользу их отнесения к родоначальникам трудовой теории стоимости. Экономические системы Смита (при всех его логических противоречиях) и Рикардо (более последовательно) построены на основе категории трудовой стоимости в ее денежном выражении – цене. Этот вывод не утратил своей достоверности и сегодня.
Во-вторых, 2-й том дает развернутое и систематическое изложение истории создания и распространения экономического учения марксизма начиная с работ 40-х и 50-х годов. Особое место занимают разработка методологического и теоретического наследия трех томов "Капитала", критический анализ истории экономических теорий. В отдельных главах представлены основные этапы развития взглядов Маркса и Энгельса на докапиталистические способы производства, а также разработка ими исходных представлений о категориях политической экономии социализма.
В 3-м томе (1989 г., ответственный редактор – Е.Г.Василевский) рассмотрен период конца XIX (70-е годы) – начала XX в. (до Октябрьской революции в России). В теории он представлен эволюцией двух главных ветвей политической экономии, опирающихся на разные теоретические основания: одной, продолжающей традиции трудовой теории стоимости, – марксистской политической экономии, и другой, возникшей на принципах маржинализма, – теории предельной полезности в ее австрийском и английском вариантах, на базе которых в 90-х годах зародилось "неоклассическое направление" в политической экономии (А. Маршалл и др.). В связи с этим показана история развития математических концепций экономического равновесия, возникших в первой половине и в середине XIX в. (А. Курно, Г. Госсен и др.) и получивших более развитые формы позже в трудах Л. Вальраса, У. Джевонса, В. Парето, Ф. Эджуорта и др. Излагается теория предельной производительности Дж. Б. Кларка.