Среди сохранившихся в Череповце достопримечательностей дачный дом И. А. Милютина, памятник истории и архитектуры второй половины XIX века, занимает особое место.
Для понимания исторической, мемориальной, художественной ценности памятника важно изучить его прошлое: эпоху, в которую он возник, имена людей, с судьбами которых он был неразрывно связан.
Вторая половина прошлого века — период бурной капитализации страны. Российские города начинали приобретать черты, типичные для крупных городов капиталистической эпохи. Особенно интенсивно эти изменения происходили в Петербурге и Москве, но новые веяния находили широкий отклик и в провинции. Росло население городов, строились фабрики и заводы, проводились железные дороги. Появлялись новые типы зданий: промышленные цехи, вокзалы, банки, торговые ряды, загородные дачи и проч.
Причем одним из самых интересных явлений в русской архитектуре середины и второй половины XIX века было формирование загородного особняка нового типа, характеризовавшегося не старыми традициями дворянского быта, а требованиями другого характера. В основе их лежали новые представления об удобстве и комфортабельности. В таких особняках не было пышных анфилад, в их планировке преобладало стремление к созданию изолированных помещений. Строители загородных дач не были жестко связаны формой участка, направлением улиц и другими условиями городской застройки. Условия загородного строительства позволяли выбирать такие очертания плана, которые обеспечивали оптимальную ориентацию комнат, их удобные размеры, наилучшую взаимосвязь друг с другом и с окружающим пространством[1].
Дачный дом Милютина является характерным образцом особняка нового типа, а в целом, наряду с сохранившимися в Череповце зданиями вокзала, банка, театра, торговых рядов и некоторыми другими, — ярким свидетельством промышленного и культурного подъема последней четверти XIX-начала XX века.
Особенности стиля, а также художественный образ и оригинальность определяют дом Милютина как один из интереснейших образцов гражданской архитектуры русского Северо-Запада второй половины прошлого столетия.
В настоящее время дом, сохранивший границы старого владения, позволяет отчетливо представить купеческую усадьбу того времени. На плане Череповца 1898 года мы видим, что усадьба располагалась в 49-м квартале, не входящем в центральную часть города, расположенном на высоком живописном правом берегу реки Шексны (ныне Рыбинского водохранилища), в 140 метрах западнее Воскресенского собора. Возвышенность ограничена с востока крутым склоном, выходящим к булыжной мостовой, с юга — более пологим склоном, ведущим к берегу водохранилища. С запада территория усадьбы прерывалась ручьем, который как бы обосабливал ее с этой стороны. Внизу ручья сохранился мостик с ограждениями на бетонных фигурных столбах с металлическими поручнями. Предположительно, это один из первых примеров применения железобетона в России в декоративно-конструктивных целях.
Ложе ручья сегодня представляет собой глубокий овраг, который, интенсивно развиваясь, подвергает сильной эрозии территорию парка. С севера усадьба имела выход на бывшую Соборную площадь (ныне пл. Революции).
Проведенный объем историко-архивных и библиографических изысканий не позволяет пока дать полную характеристику архитектурно-художественных и конструктивных решений дома и усадьбы Милютина, но на основании имеющихся архивных документов, а также натурных исследований мы можем сделать некоторые выводы.
Начало строительства дома относится к середине 50-х годов XIX века. Здание двухэтажное (первый этаж кирпичный, второй деревянный с профилированной обшивкой), на бутовом основании с кирпичным оштукатуренным цоколем. Под частью дома имеется подполье.
На фотоснимке 1884 года хорошо просматривается крыша дома сложной ломаной конфигурации двух уровней. Форма и силуэт крыши усложнены введением богато декорированного выкружного карниза, просечного железа на фронтонах кровли и приемных воронках водосточных труб.
Памятник несет на себе печать классической «строгости» своего времени, а также вольную трактовку архитектурных мотивов, их эклектического сочетания. Так, первый этаж выполнен в почти классическом стиле, а второй — в истинно русском, характерном более для Москвы и Подмосковья того времени.
Главный фасад выходил на реку Шексну. Убранство его с восточной и южной сторон дополняли терраса и балконы с ограждением сложной пропильной резьбы. Здание богато украшено деревянными наличниками, выполненными частично из профилированной доски, частично набранными из сложной пропильной резьбы в развитые фронтоны и короны. Резной декор был также представлен подоконными, подкарнизными и карнизными тягами сложного профиля, усложненными и простыми подзорами пропильной резьбы на карнизах и подоконных тягах, а также сложными деревянными подкарнизными кронштейнами. Стиль и рисунок резьбы своей витиеватостью характерны скорее для Вологды или Костромы, чем для Череповца.
Лепнина была представлена подкарнизными тягами и галтелями с профилем средней сложности. Оконные и дверные проемы каменной части дома были обрамлены наличниками, выполненными на известковом штукатурном растворе.
Формирование внутренних интерьеров осуществлялось анфиладной планировкой, значительной высотой помещений, окон и дверных проемов, отделкой тянутыми карнизами, розетками и другими лепными украшениями. В одной из комнат второго этажа потолок украшен объемной лепниной в виде розеток растительного орнамента. Во всех комнатах сохранились карнизные и фризовые тяги.
Внутреннее убранство дома отличалось богатой фурнитурой окон, дверей, печей. Деревянные заполнения дверных проемов были выполнены в виде сложных фигурнофиленчатых дверных полотен. В интерьере гостиных комнат 1-го и 2-го этажей существенное место занимали изразцовые печи. Найденные в подвале дома фрагменты рядовых изразцов зеркала и полки, а также углового элемента характеризуют их как барочные печи с богато декорированной короной, растительным орнаментом, выполненным в коричнево-зеленой гамме. Аналогом могут служить печи в бывшем доме купца Поздеева в г. Устюжне (ул. Ленина, д. 1).
На поэтажном плане дома, датируемом 1918 годом[2], хорошо видно расположение парадных и жилых комнат, которыми было занято южное крыло дома. Во 2-м этаже юго-восточной части с видом на реку Шексну и Воскресенский собор располагались покои хозяина: гостиная, кабинет, спальня. Это удобные, сравнительно небольшие по размерам комнаты, в которых можно было жить, передвигаться и отдыхать с максимальными удобствами. Служебные помещения (отапливаемая ванная, холодные санузлы, кладовые — по первому этажу; кладовые, кухня и комнаты для прислуги — по второму этажу) размещались в северном крыле. Сохранились элементы прекрасной дубовой лестницы с ограждениями из пропильной резьбы, которая находилась посредине дома, соединяла два этажа и вела от бывшего парадного входа. На плане обозначены еще две лестницы, имевшие второстепенное значение.
Многое изменилось в облике дома. Он имеет свою сложную строительную историю, этапы которой еще недостаточно полно изучены. За время своего существования здание неоднократно достраивалось, менялась его внутренняя планировка. Анализ натурных, а также историко-архивных исследований, проведенных с 1989 года, после расселения жильцов, позволяет определить основные этапы строительства. На первом этапе, который можно отнести к 1857—1860 годам, дом состоял из 2-х капитальных корпусов сложной конфигурации, соединенных галереей-переходом по первому этажу. В 1870-е годы галерея принимает более капитальный вид, появляется застекленная галерея на втором этаже, строится большая, частично застекленная галерея с балконом по второму этажу на южном фасаде, застраивается угол в северовосточном крыле дома.
В период с 1886 по 1890 год Милютин снова делает перестройку. Сам характер интерьера да и наружное убранство дома, видимо, уже не отвечали требованиям времени. Изменились социальное положение и жизненный уклад его обитателей, появились новые представления об удобстве и уюте. Иван Андреевич заново планирует и обустраивает дом. Именно в это время к западному крылу, где располагался парадный вход, пристраивается сложный флигель с мезонином, разбирается часть южной галереи с западной стороны, а чуть позднее достраивается западающая часть 1-го этажа под застекленной галереей по восточному фасаду. Происходят радикальные изменения в облике здания. Натурные исследования позволили уточнить объемы и характер работ, проведенных в то время, и более конкретно обрисовать перестройки, которые явились заключительным этапом формирования архитектурного образа памятника.
К сожалению, сегодня дом предстает перед нами в сильно искаженном виде: давно уже нет изящных внутренних элементов декора, целиком утрачены галереи и балконы, кровля и мезонин над западным крылом здания, а также декор из просечного железа. Общий процент утрат первоначального облика превышает 50 процентов. А начался этот процесс вскоре после национализации дома в августе 1918 года. С того времени вплоть до 1989 года здание использовалось под коммунальное жилье. Значительные изменения в его внутренней планировке при устройстве квартир вносились за счет строительства новых и разборки старых стен и перегородок. В 40-х годах дом использовался для госпитализации раненых. В это время был построен 2-й этаж (в дереве) над каменным флигелем по западному фасаду. Полностью была разобрана «за ветхостью» галерея с балконом по южному фасаду. Памятнику были нанесены невосполнимые утраты.
Парк, раскинувшийся на склонах к югу и юго-востоку и выходящий к Рыбинскому водохранилищу, сохранил следы первоначальной планировки. В настоящее время он сильно зарос нерегулярным подсадом березы и ясеня. Имеющиеся фотодокументы[3] подтверждают предположение, что это был английский ландшафтный парк с трассировкой дорожек, подчеркивающей рельеф, с множеством видовых точек, что было характерно для садово-парковой архитектуры конца XIX века. Парк украшали такие декоративные породы деревьев, как липа, ель, сосна. Оставшиеся следы от вырубленных кустарников и имеющиеся корневые побеги свидетельствуют и о насаждениях акации кустарниковой. В нескольких метрах к югу от дома находился облицованный белокаменными плитами овальный пруд, сейчас наполовину засыпанный.
Пространственная композиция усадьбы, широко открытая в сторону Шексны, отвечала замыслу автора проекта, имя которого нам, к сожалению, неизвестно,— единству природного ландшафта и архитектуры. Все здесь было рассчитано на восприятие с дальних точек реки в широкой панораме живописной природы высокого холма над рекой, что придавало особое очарование этому уголку Череповца.
В «Материалах для оценки городских имуществ Новгородской губернии 1902 года»[4] указывается, что усадьба занимала 1750 саженей земли. В графе «наименование имущества» в числе восьми строений указаны два жилых дома: каменный двухэтажный, который был оценен в 5269 рублей, и деревянный одноэтажный флигель стоимостью 239 рублей. Надворные постройки представлены шестью строениями, одно из которых каменное, пять деревянных — общей стоимостью 345 рублей. Деревянный бревенчатый, крытый черепицей жилой дом находился в 25 метрах на север от каменного дома. Там же были расположены надворные постройки: тесовые дровяник и кладовая, амбар, а также огород. Земля оценивалась в 2231 рубль.
Дом имеет неоспоримую историческую значимость для города. Он интересен и дорог череповчанам тем, что связан с памятью о человеке, много сделавшем для своего родного города и для Северо-Запада России в целом.
Иван Андреевич Милютин (1829—1907 гг.) — личность крупная и оригинальная. Выходец из народа, проучившийся в школе всего один год, Милютин «...путем бесед, а более всего путем наблюдений и размышлений сделал себя человеком истинно-просвещенным,— писал профессор Петербургского университета Н. Д. Чечулин[5],— беседа с ним всегда была поучительна, всегда обнаруживала редкую самобытность и оригинальность мысли. Это был замечательный и интереснейший самородок. Человек, всем обязанный самому себе». Начав общественную деятельность с 23 лет, в 1861 году он был избран городским головой Череповца и бессменно занимал эту должность до конца своих дней.
Милютин одним из первых оценил значение Мариинского водного пути для Севера России, много сделал для совершенствования всей системы. Вместе с братом Василием Андреевичем он первым основал пароходство, открыл пассажирскую линию Рыбинск — Череповец — Чайка, создал буксирное пароходство. А после открытия дока и механического завода начали строить суда дальнего плавания, совершавшие рейсы по Шексне, Волге, а также через Петербург за границу.
Милютин одним из первых доказывал необходимость проведения железнодорожного пути из Петербурга через Вологду и Вятку к Уралу, чем существенно способствовал приобщению северной части России к экономической и культурной жизни всей страны.
Иван Андреевич принадлежал к тому поколению людей, которое вынесло на своих плечах законодательную работу и практическое осуществление великих реформ 60-х годов прошлого века. Милютин неоднократно приглашался в разные правительственные комиссии: по оказанию помощи голодающим Архангельской губернии, по выработке городового положения, по введению всеобщей воинской повинности.
В своей деятельности на благо родного города Иван Андреевич руководствовался идеями просвещения, гуманности, возвышения человеческого достоинства, легшими в основу реформ 60-х годов. Череповец из грязного захолустного городка превратился в оживленный промышленный и торговый центр обширного района, благоустроенный город с множеством учебных заведений, общественно полезных учреждений. В Череповце появились городской общественный банк, публичная библиотека, музей, общественный сад, типография и многое другое.
Иван Андреевич — крупный промышленник, незаурядный общественный деятель, почетный гражданин Череповца, к концу жизни получивший дворянство. Это — человек, о котором народная молва сохранила много легенд и преданий, что является свидетельством необычайного людского интереса к нему.
Обширны были знакомства и связи Милютина вплоть до высших правительственных кругов и царской фамилии. «Никто со всей матушки России от великого до малого, бывавший в Череповце, можно сказать не преувеличивая, не миновал его дома и хлеба-соли, — писал Ф. И. Кадобнов, бывший гласный и секретарь городской думы и управы.— При ... многократных посещениях Череповца Августейшими Особами Иван Андреевич не щадил никаких средств и пользовался всеми наличными близко соприкасающимися с ним силами для того, чтобы прием Высоких Гостей был достоин сделанной ими чести городу, что возбуждало патриотический дух в целом крае и возводило народное сознание к истинно русской идее Царя — Отца Народа — и приобщало население к переживанию истории живейшего общения с Августейшей семьей»[6].
Великий князь Владимир Александрович, в частности, посетил город трижды: в 1884, 1892 и 1896 годах, и прием ему был оказан в дачном доме Милютина. Вот что писал поэт К. К. Случевский, сопровождавший великого князя в 1884 году во время пребывания его в Череповце: «С пристани Его Высочество направился прямо в Собор, а оттуда в дом Городского Головы И. А. Милютина. От дома ... стоящего довольно высоко, из молоденького сада, разведенного по скату, вид на Череповец и Шексну был очарователен. Со стороны недалекого технического училища... доносилось через овраг прекрасное пение учеников»[7]. А вот что писалось в корреспонденции неизвестного автора, опубликованной в «Новгородских губернских ведомостях» 4 июля 1896 года: «Вечером Его Высочество принял обед, предложенный предводителем дворянства Д. В. Колюбакиным, а позднее осчастливил своим посещением дом Городского Головы, у которого изволил пить чай»[8].
Дачный дом был задуман хозяином в некотором роде как парадный, оборудован и обставлен, по воспоминаниям старожилов, в соответствии с лучшими образцами столичных интерьеров. Убранство дома и пышный прием должны были показать благосостояние небольшого провинциального городка, привлечь внимание к нему высочайших особ.
Этот дом был свидетелем последних минут жизни Ивана Андреевича. Здесь он скончался «4 июля в 4 час. дня после кратковременной тяжкой болезни на 79 году жизни», что подтверждается и фотодокументами. В Другом архивном документе-извещении мы читаем: «Семья покойного покорнейше просит Вас в Воскресенье 8-го июля[9] в 8 часов утра на вынос и отпевание в Благовещенской церкви, а затем после погребения пожаловать в дачный дом помянуть дорогого усопшего»[10]. Могила Милютина на бывшем городском Покровском кладбище была снесена в июне 1957 года при закладке Комсомольского парка. Неизвестна судьба большинства его потомков. Тем важнее наша задача — сохранить то, что еще уцелело и нуждается в государственной охране.
Архивные источники[11] указывают, что владелицей дома являлась Мария Ивановна Лентовская, жена действительного статского советника Лентовского, в девичестве Милютина, Это — старшая дочь Ивана Андреевича, умная, хорошо образованная для своего времени женщина, владевшая несколькими языками. Мария Ивановна была верной помощницей и добрым другом своему отцу. Она неоднократно выполняла обязанности переводчицы в его поездках за границу с целью изучения судостроения. О теплом доверительном отношении Ивана Андреевича к дочери говорят его письма, сохранившиеся в архиве ЧерМО[12].
Имеющийся историко-документальный материал достаточно обширен, чтобы стать основой для создания в дачном доме мемориального музея Милютина. Наш долг — собрать и сохранить все, связанное с этой даровитой и удивительно цельной личностью, дань уважения которой отдавали многие его современники.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Пунин А. Л. Архитектурные памятники Петербурга. Лениздат, 1981. С. 176.
2 Череповецкий филиал ГАВО. Ф. 694. Оп. 1. Д. 106. Л. 1 - 3.
3 Архив ЧерМО. НВ - 186/2.
4 Архив ЧерМО. Спр. 174/3.
5 Архив ЧерМО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 13.
6 Архив ЧерМО. Спр. 121. Д. 1. Л. 12.
7 Случевский К. К. По северу России. Ч. 1. С.-Петербург, 1886. С. 27.
8 Новгородские губернские ведомости. 1896. 16 июля. С. 2.
9 Архив ЧерМО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 20.
10 Там же.
11 Архив ЧерМО. Спр. 175/3.
12 Архив ЧерМО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 20.