Филон Александрийский или Ф. иудей (прибл. 20 до Р. Хр.-50 по Р. Хр.)
- выдающийся представитель еврейского эллинизма, центром  которого  была
Александрия,  богослов,  апологет  иудейства  и  религиозный  мыслитель,
оказавший большое влияние на последующее богословие своим эксегетическим
методом и своим учением  о  Логосе.  Как  философ,  он  был  сторонником
эклектического платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего
в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам, он видит
в таком учении общую суть всей греческой  философии  и,  вместе  с  тем,
подобно другим иудеям-эллинистам, признает источником греческой мудрости
священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали
древние философы. Книги Моисея, боговдохновенные, по Ф., в каждой  букве
не только подлинника, но и того греческого перевода, которым  пользуется
Ф., заключают в иносказательной форме учение Платона, Пифагора, Зенона и
Клеанфа.  Поэтому  наиболее  значительные  сочинения   Ф.   представляют
комментарий  на  св.  книги  (главным  образом  на  кн.  Бытия),  дающий
истолкование их в смысле популярной греческой  философии  того  времени.
Сверхчувственная   истина,   приспособляясь   к   человеческой   немощи,
облекается в иносказательную форму; все Писание есть аллегория, и задача
толкователя - в том, чтобы раскрыть "духовный"  смысл,  скрытый  в  этой
аллегории. Таким образом Ф.  является  посредником  между  философией  и
откровением - и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность
слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике , и в его учении о  Логосе,
сделала  его  учителем  и  предшественником  последующих  апологетов   и
богословов,  особенно  александрийской  школы.  Философское  учение   Ф.
сводится  к  богословию.  Божество  познается  путем  отрицания   всяких
частных,  конечных  определений  и;  аргументы  скептиков,  направленные
против  таких  определений,  вполне  основательны.  Оно   выше   всякого
понимания; только тот, кто отрешается от всего конечного,  от  мира,  от
себя самого, от своих чувств и своего разума, находит Божество в  момент
экстаза. Ее имея никаких качественных  определений,  Божество  не  есть,
однако,  бессодержательная   отвлеченность.   Вместе   с   писанием   Ф.
приписывает  Ему  атрибуты  благости,  могущества,  ведения  и   пр.   в
бесконечной степени; только  он  понимает  их  не  как  качества,  общие
Божеству с другими существами, а как свойственные  Ему  силы.  Поскольку
Оно есть существо всереальное, конечные  существа  могут  приобщаться  к
отдельным Его силам и определяться ими, как качествами; само же оно, как
полнота бытия, ничему не причастно, имеет в Себе все  и  всему  дает  от
своей полноты: в этом состоит Его всемогущество. Таким образом,  впервые
в  философии  формулируется   идея   абсолютного   монотеизма.   Однако,
отвлеченность греческой теологии, колебавшейся между пантеизмом  стоиков
и дуализмом платоников, отразилась и на учении Ф., который  посредствует
между ними. Его Бог трансцендентен, безусловно отличен от мира по своему
существу; но вместе с тем Он раскрывается в нем, имманентен, присущ  ему
в своих силах и своем слове.  Поскольку  Божество  трансцендентно  миру,
последний  является  чуждым  и  противоположным  Ему;  он  сотворен   из
предвечной   материи,   бесформенной,   безвидной,    косной,    которая
представляется  как  хаотическая  масса  вещества  и   противополагается
Божеству,  как  пассивное  начало   -   деятельному.   Между   миром   и
трансцендентным  Божеством  посредствуют  силы  Божества,  образующие  и
проникающие мир: Его благость, могущество, справедливость, мудрость  или
слово. В учении об этих силах сказываются и философские , и  религиозные
традиции, монизм и дуализм, платонизм и стоицизм; отсюда  сбивчивость  и
неясность  понятий.  Вопервых,  помянутые  силы,  как   чистые   энергии
Божества, не  имеют  по  отношение  к  Нему  никакой  самостоятельности,
особности,  личности;  во-вторых,  они  относятся  к  миру,  как   силы,
действующие в нем, образующие его материю -  подобно  формам  Аристотеля
или "сперматическим логосам" стоиков; в третьих,  они  отличаются  и  от
Бога, и от мира, являясь как бы тварно-личными посредниками между  Богом
и миром
   - духами, которых сам Ф. сравнивал с  ангелами  иудеев  или  демонами
платоников. Все  антропоморфизмы  Писания,  все  конкретные  образы  Его
относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховною из  этих  сил
является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как  и
они, это  Слово  может  рассматриваться  с  троякой  точки  зрения:  как
бессамостная энергия Божества, как душа и связь мира (стоический логос),
как тварно-личный посредник между Богом и миром.  Оно  определяется  как
разум Божий, идея всех идей,  образ  Божества,  первородный  сын  Божий,
второй бог (JeoV, в отличие от o  JeoV);  оно  есть,  далее,  первообраз
вселенной,  мирозиждительная  сила,  душа,  облекающаяся   телом   мира;
наконец,  оно  -  верховный   архангел,   посредник,   наместник   Бога,
царственный первосвященник.

   В космологии Ф. развивает популярную теодицею стоиков,  в  психологии
следует  платонизирующим  стоикам.  Он  толкует  библейское  сказание  о
грехопадении  в  платоническом  смысле:  души   существуют   до   своего
воплощения, которое рассматривается как падение и  пленение.  Тело  есть
могила, темница души, чувственность - корень греха; откуда  аскетическая
тенденция этики Ф., где он сближается не только  со  стоиками,  но  и  с
современными ему киниками, в стремлении к  умерщвлению  чувственности  и
упрощению  жизни.  Мораль  Филона  выходит,  однако,  за  пределы   всей
греческой философии, получая новую, религиозную окраску. Она  проникнута
сознанием греховности человека, неспособного  побороть  чувственность  и
спастись собственными силами;  единственным  источником  добра  является
Бог. Добродетели суть Его "насаждения", дары Его благодати;  ему  одному
принадлежит хвала за них. Путь к добру есть послушание Богу,  подражание
Богу, отречение от всего  конечного,  самоотречение;  высшая  цель  есть
мистическое, непосредственное соединение с Богом в блаженстве экстаза.

   Литература.  Главнейшие  издания  Филона:   Margey   (1742),   Aucher
(1822-26: соч., coхранившиеся в армянской  версии),  Cohn  und  Wendland
(полное критическое  издание,  с  1896  г.).  См.  Zeiler,  "Philos.  d.
Griechen", III, 3; Schurer, "Gesch. d. jud.  Volkes  im  Zeitalter  Jesu
Christi" (1898, т. III, 487 и cл.); кн. С. Трубецкой, "Учение о  Логосе"
(1900, 77 сл.); Siegfried, "Philo v. Alexandrien als Ausleger des А. Т."
(1875); Drummond, "Philo Judaeus" (т. I и II, 1888); Myретов, "Философия
Ф. Александрийского в отношении к  учению  Иоанна  Богослова  о  Логосе"
(1885). Кн. С. Н. Трубецкой.

 

Оглавление