3. ЯЗЫК. РЕЧЬ. МЫШЛЕНИЕ.
3.0.0. Речевая деятельность - основной вид человеческого общения - сочетает в себе два фактора, в которых отражены социальное и индивидуальное начала каждого конкретного акта коммуникации.
3.0.1.1. Фактор социальный, обществом созданный и обусловленный, независимый от чьей-либо индивидуальной воли - это язык.
3.0.1.2. Как это уже было показано, язык - это лексическое множество в совокупности с более или менее интуитивно постигаемой грамматической системой, хранящиеся в той или иной их части в сознании/подсознании каждого носителя языка, а в полной мере - в коллективе (социуме), говорящем на данном языке.
3.0.1.3. В научно осознанной форме язык представлен содержанием словарей и грамматических штудий.
3.0.2.1. Всякая же актуализация языка в виде любого устного/письменного текста (дискурса) - это речевой акт, то есть речь.
3.0.2.2. Речь - такой фактор словесной коммуникации, в котором в наибольшей степени сказывается индивидуальное начало, личность говорящего, его воля как участника акта коммуникации.
3.0.2.3. Значительная роль индивидуального начала оказалась известным препятствием на пути к исследованию специфических речевых норм, чем и объясняется меньшая разработанность лингвистики речи, сравнительно с лингвистикой языка. По отношению к определенным видам речевых актов результаты их научного осмысления зафиксированы в трудах по риторике, поэтике, а в последнее время - в теории речевых жанров и лингвистике текста.
3.0.3. Осознание речи и языка как двух различных, не совпадающих друг с другом факторов речевой деятельности открывает возможность исследования их взаимоотношений и поиска на этом пути разрешения возникших парадоксов и ответов на поставленные ранее вопросы.
3.1. Взаимообусловленность языка и речи отражена в ставшей уже классической формуле: язык - это одновременно орудие и продукт речи. Суть этой формулы раскрывается следующим образом: речь вне опоры на язык непонятна и тем самым - как средство коммуникации - неэффективна; язык же складывается только как результат многочисленных речевых актов, то есть в процессе самой речевой деятельности.
3.2.0. Анализ этой формулы выявляет, однако, скрытое в ней противоречие: если язык - продукт речи (результат многочисленных речевых актов), следовательно, речь появилась ранее языка, а это значит, что на определенном этапе она как коммуникация (пусть и не вполне эффективная) все же существовала вне опоры на язык.
3.2.1. Палеоантропологические данные и их философское осмысление не оставляет никаких сомнений на этот счет: удовлетворение потребности в общении порождает язык как орудие общения одновременно с формированием речевых органов, приспособленных для произнесения членораздельных звуков; членораздельность - это, следовательно, уже зрелый этап речевой деятельности.
3.2.2. Аналогичный путь - от коммуникации внеязыковой к опосредованной словом проходят все дети. Потребность в общении и сам процесс общения у них значительно опережает способность к использованию языка в качестве орудия речи.
3.2.3. Таким образом, формула взаимообусловленности языка и речи (3.1.) нуждается в известных коррективах, касающихся взаимоотношений этих факторов речевой деятельности в процессе онтогенеза и филогенеза. Однако для настоящего исследования важное значение приобретает установленная в ходе анализа этой формулы принципиальная возможность существования речи на неязыковой основе.
3.3.0. В частности, факт генетического первородства речи и относительной независимости ее от языковой основы на ранних этапах коммуникации заставляет искать ответ на более актуальный вопрос: всегда ли эта зависимость языка и речи реализуется на зрелых этапах речевой деятельности? При всей очевидности положительного ответа на него, ряд фактов и данных свидетельствуют о правомерности его постановки.
3.3.1. Прежде всего имеет смысл обратить внимание на одно из свойств речевой коммуникации, свидетельствующее о примате речевого контекста над означивающей функцией языка. Речь идет о языковой универсалии (то есть признаке или свойстве, присущем всем языкам), получившей название уровень избыточности сообщений. Ее суть характеризуется тем, что в любом речевом сообщении часть знаков (слов) или их элементов может быть опущена, и тем не менее текст будет понятным.
Просчитаны конкретные параметры избыточности для различных естественных словесных языков: для русского языка они колеблются в пределах 72,1% - 83,6%. Это значит, что примерно 20% текста могут быть "домыслены" без ущерба для передаваемой информации, благодаря речевому контексту и независимо от того, означены ли они незнакомыми словами, либо просто являются лакунами в речевом потоке.
3.3.2. С другой стороны, существует выявленная психологами особая разновидность речи, не только лишенная избыточности, но, возможно, словесного наполнения вообще. Это так называемая внутренняя речь, то есть речь не только без произнесенных слов, но и в значительной мере освобожденная от их "промысливания" - речь "чистых смыслов".
Психологические исследования последних десятилетий представляют теоретические доводы и экспериментальные данные в пользу существования такой разновидности речи и ее полноценности в процессе автокоммуникации.
3.3.3. Факультативность опосредования речи языком и словом выявляется, таким образом, не только на генетически раннем этапе человеческой коммуникации, но и в ее зрелых, развитых стадиях.
3.4.0. Проблема внутренней речи отчасти уже выходит за рамки коммуникации, ибо предполагает общение с самим собой, причем не всегда обобщение осознанное. Тем самым вопрос о взаимодействии речи и языка переводится в плоскость взаимоотношений языка и мышления. Проблема внутренней речи и ее языковой основы - это во многом вторжение в сферу вербального и невербального мышления.
3.4.1. Из постулированного ранее объединения языка и мышления на основе взаимного разграничения единиц и непродуктивности мышления, лишенного опоры на языковую основу (1.0.2.-1.0.3.), часто делается однозначный вывод: как нет языка без мышления, так не бывает мышления без языка.
3.4.2. Современный уровень научного анализа взаимоотношений языка и мышления позволяет отвергнуть безапелляционность этой формулы.
В частности, интернационализм единых принципов человеческого мышления в сопоставлении их со специфическими особенностями любого национального языка демонстрирует независимость чисто языковых явлений (например, количества падений в разных языках, более того - их наличие, либо отсутствие) от особенностей человеческого мышления.
3.4.3. И с другой стороны, мышление, рассматриваемое как внутренняя речь, речь "чистых смыслов", лишено опоры на слово, во всяком случае в той степени, как это свойственно внешним проявлениям речевой деятельности. А это свидетельствует об известной независимости не только речи, но и мышления от языка.
3.5.0. Внутренняя речь - не единственное доказательство существования мыслительной деятельности, не связанной (или связанной в очень небольшой степени) с естественным словесным языком.
3.5.1. Уже на протяжении почти века привлекает к себе внимание лингвистов, психологов, философов мышление глухонемых, а в последнее время убедительно доказана возможность полноценного мышления слепоглухонемых людей. Каков бы ни был при этом механизм мыслительных процессов (он еще находится в стадии изучения), очевидно, что не может быть жесткой зависимости мышления и языка у людей, лишенных непосредственных связей с миром. Большинство языковых знаков обретает для них значение на достаточно поздней стадии, когда мыслительные процессы, в основном, уже сформированы.
3.5.2. Другим доказательством того, что человеческое мышление превосходит возможности, представляемые ему опосредованной языком последовательно логической его формой, оказались гёделевские теоремы неполноты. Этими теоремами К. Гёдель доказал, что любая логически непротиворечивая замкнутая система характеризуется непреодолимой неполнотой. Именно это обстоятельство оказалось наиболее серьезным препятствием к созданию мыслящих ЭВМ, и именно широта человеческого мышления, не ограниченного пределами дискурсивно-логической, вербализуемой его формы, делает возможным продуктивное творческое мышление как таковое.
3.5.3. За пределами дискурсивно-логического, вербализуемого мышления находятся и так называемые интуитивные скачки мысли, когда человек, минуя последовательное, поступательное движение к решению стоящей перед ним задачи, "видит" это решение сразу, несмотря на информационные пробелы (подробно об этом далее). Как показывают экспериментальные данные, для такого решения необходимо войти в "образ" задачи, наглядно представить себе ее условия, минуя их словесное описание, то есть перейти на иные, невербальные пути мыслительной деятельности.
3.6.0. Итак, речь и мышление не могут рассматриваться как полностью совпадающие своими границами сферы: накладываясь друг на друга только частично, каждая сохраняет и определенные "заповедные" зоны
3.6.1.0. Если обратиться к тем участкам речи и мышления, которые остаются вне воздействия друг на друга, возникает известная асимметрия в возможностях их описания, характеристики и научного осмысления.
3.6.1.1. Так, независимость некоторых сторон естественного словесного языка от специфических факторов человеческого мышления не является помехой на пути к фиксации и научному освоению присущих им закономерностей.
3.6.1.2. Иначе обстоит дело с той областью мышления, которая выходит за пределы языка: именно несоединимость с языком усложняет ее осмысление и описание на научно-логическом уровне, то есть на вербальной основе.
3.6.2. Современной психологией накоплено, тем не менее, значительное количество теоретических фактов и получены экспериментальные данные, которые позволяют не только убедиться в существовании невербального мышления, но и сделать определенные шаги на пути к его анализу.
3.6.3. Установленное ранее отсутствие в музыке феномена, подобного словесному языку (2.5.1.1.), делает обращение к этим фактам и данным необходимым шагом на пути к раскрытию музыкально-мыслительной деятельности.
3.7.0. Вначале необходимо хотя бы очертить те области человеческой духовной деятельности, которые рассматриваются современной психологией как мышление на невербальной основе. Среди стимулов (источников) такого мышления выделяются, прежде всего, те, что изначально не имеют связи с языком.
3.7.1. Если сравнить, в частности, ту информацию о мире, которую мы получаем с помощью языка как второй сигнальной системы и с помощью естественных рецепторов - органов чувств, то сравнение окажется в пользу последних: 90% человек получает через зрение, 5% - через слух, на остальные каналы информации остается только 5%. (“ Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать” ).
3.7.2.0. Анализ информации, получаемой с помощью органов чувств, дает основания считать, что значительная ее часть воспринимается человеком как осмысленная, то есть пропущенная в процессе восприятия сквозь интеллект, хотя может с трудом поддаваться словесному описанию, либо - не поддаваться ему вовсе.
3.7.2.1. Если, скажем, обратиться к области межперсонального общения, то к передатчикам такого рода невербализуемой информации относятся система оптико-кинетических реакций (жесты, мимика), пара- и экстралингвистические факторы (интонации, паузы и т.п.) и, наконец, система "контакта глазами".
3.7.2.2. Признано, что роль подобной информации часто оказывается гораздо более значительной для общения, его осмысления и получаемых на его основе выводов, чем собственно словесный речевой диалог, которым обмениваются партнеры.
Весомость невербализуемой информации для мыслительной деятельности на ее основе связана, во-первых, с ее большей убедительностью (в отличие от слов, она непосредственно передает внутреннее состояние партнера), и, во-вторых, она гораздо полнее и богаче, ибо способна выразить непередаваемые словами оттенки общения.
3.7.2.3. Человек и помимо общения получает от окружающего мира немало невербализуемой информации, которая становится источником мыслительной деятельности и, в итоге, руководством к действию.
Чаще всего подобные ситуации связаны с высокопрофессиональной оценкой сложных систем (определение погоды, состояние механизма), либо выявлением скрытых дефектов, обнаружением единственной в обширном контексте ошибки (латотропизм) и т.п.
3.7.3. На основе неязыковой информации, передаваемой первой сигнальной системой, возникают специфические рукотворные источники такого рода сообщений. К их материалам-носителям относятся чертежи, геометрические фигуры, фотографии, а иногда - костюмы, запахи, прическа и т.п. Психологи называют такую информацию осмысленной невербальной, подчеркивая тем самым не только неязыковой ее характер, но и насыщенность определенным смыслом, то есть способность ее служить стимулом мыслительной (интеллектуальной) деятельности. Соответственно, решение образных, конструктивных и иных задач, при которых речевая деятельность предельно ограничена, либо исключена вовсе, рассматривается психологами как деятельность невербального интеллекта.
3.8.0. Но коль скоро существуют невербальные информация, общение, мышление, интеллект, необходимо соотнести эти реальности с аналогичными вербальными и попытаться понять, насколько эти явления близки, либо далеки, связаны ли они между собой или, напротив, разделены ощутимым барьером.
Проведенные в этом направлении исследования доказывают, в частности, что любая информация, находящаяся в человеческом мозгу, заключена в своем нейродинамическом носителе. Следовательно, попадая из окружающей действительности в мозг, она перекодируется, причем, есть основания полагать, что кодовые формы вербальных и невербальных информационных потоков - различны.
3.8.1. Тщательное изучение человеческого головного мозга позволило придти к выводу о дифференциации функций левого и правого полушария мозга: левое, в норме доминантное полушарие управляет речью, то есть порождением и восприятием речевых сообщений, а также усвоением и продуцированием логической информации; правое (неречевое) полушарие управляет восприятием конкретных образов и сигналов внешнего мира, движениями человека во времени и пространстве и, в частности, музыкальной деятельностью.
3.8.2. Исследования больных, страдающих поражениями левого полушария головного мозга, в котором сосредоточены лингвистические функции, свидетельствуют, что, несмотря на вызванные этими поражениями расстройства речевой деятельности (афазию), сам интеллект (способность мышления) остается сохраненным.
3.8.3. В анналах медицинской психологии зафиксировано также несколько клинических случаев, свидетельствующих о независимости музыкально-мыслительной деятельности от оперирования вербально-языковыми структурами.
3.9.0. Исследование взаимоотношений языка и речи в процессе вербальной речевой деятельности, степени и характера взаимообусловленности языка и мышления позволяет сформулировать ряд выводов, существенных для решения основных проблем настоящей работы.
3.9.1. Язык и речь - это различные, находящиеся в сложном взаимодействии факторы речевой деятельности. На ранних этапах онтогенеза и филогенеза устанавливается общая направленность от речи (процесса общения) к языку (орудию общения).
3.9.2. Таким образом, на этих начальных стадиях речь функционирует вне опоры на развитый словесный язык. Подобная ситуация возникает и в процессе автокоммуникации - внутренней речи, речи "без слов", речи "чистых символов".
3.9.3. Внутренняя речь, еще сохраняя черты коммуникации, будучи обращенной на определенный объект (на самого себя) в качестве адресата, является одновременно не чем иным как актом мышления.
3.9.4.0. Феномен внутренней речи демонстрирует, таким образом, что в определенных условиях мышление также может быть независимым от языковой основы.
3.9.4.1. О независимости этих двух факторов - мышления и словесного языка - свидетельствует и ряд других явлений: факт мышления людей с поврежденными органами слуха, речи, а иногда - и зрения; широта диапазона человеческого мышления: преодоление тех границ, которые положены мышлению в его дискурсивно-логической, опирающейся на язык форме; наличие интуитивных скачков при решении нетривиальных задач (и при ограниченном объеме информации).
3.9.4.2. Изучение невербального мышления связано со специфическими сложностями, вытекающими из его фундаментального свойства: несоединимости с языком. Можно, однако, опираясь на полученные данные, уже на данном этапе выявить виды мыслительной деятельности, осуществляющиеся на неязыковой основе.
3.9.4.3. В частности, эти данные свидетельствуют, что среди подобных разновидностей оказывается и музыкально-мыслительная деятельность, ибо она также в ощутимой мере независима от вербального мышления.
3.9.5.1. Итак, можно полагать, что мыслительная деятельность, опирающаяся на музыкальные невербализуемые сущности - это мышление музыкой (как можно говорить о мышлении геометрическими фигурами, конструкциями, математическими абстракциями и пр.).
3.9.5.2. Поскольку реализуемое в реальном звучании или в сознании музыкальное произведение всегда направлено на слушателя и представляет собой трансляцию определенного смысла, постольку это - акт коммуникации и, следовательно, музыкальная речь.
3.9.5.3. И, наконец, поскольку в музыке не выявлен субстрат, подобный по основным параметрам языку, а музыкальная ткань опосредована не знаками, но субзнаками, смысл которых определяется исключительно контекстом, постольку музыка - это речь на неязыковой основе, что вполне согласуется с фактом локализации музыкального мышления в невербальном правом полушарии головного мозга.