Титульный
лист |
В. П. Дьяконова |
||||||||||||||||||||||||||||||||
|
В «Речи о влиянии легкой поэзии на язык», написанной в 1816 г., Батюшков отмечал: «Главные достоинства стихотворного слога суть: движение, сила, ясность... ошибки, поучительные для дарования, замечает просвещенный критик в тишине своей ученой храмины: каждое слово, каждое выражение он взвешивает на весах строгого вкуса: отвергает слабое, ложно блестящее, неверное и научает наслаждаться истинно прекрасным». Действующие лица: Библиотекарь – ведущий; Читатель – современный старшеклассник; Хозяйка литературного салона – дама в наряде XIX века; Хозяин литературного салона – ее муж; Известный критик – пожилой человек; Маститая поэтесса – молодая дама, любящая в поэзии только себя; Друг поэта Батюшкова; Почитатель творчества Батюшкова; Почитательница творчества Батюшкова. Интерьер библиотеки. Среди немногочисленных читателей – юноша-старшеклассник, старательно просматривающий томик за томиком на стеллаже «Поэзия XX века». К нему подходит Библиотекарь. БИБЛИОТЕКАРЬ: Могу я чем-нибудь помочь? Вы уже давно пребываете здесь в состоянии полной растерянности. Что-нибудь отвлеченное задали, или не можете вспомнить автора? ЧИТАТЕЛЬ: Скорее, первое. «Поэты пушкинской поры». Кого выбрать, просто не знаю. БИБЛИОТЕКАРЬ: Что же тут сложного? Вяземский [1], Дельвиг [2], Баратынский [3]. ЧИТАТЕЛЬ (смотрит в бумажку): Их уже взяли мои одноклассники. А я остался, кажется, ни с чем. БИБЛИОТЕКАРЬ: Так уж и ни с чем? (Заглядывает в бумажку Читателя.) Остались еще Давыдов [4], Козлов [5], Рылеев [6], Одоевский [7]. Жаль, что взяли Кюхельбекера [8] – о нем есть замечательный роман* [Имеется в виду роман Ю. Тынянова «Кюхля»]... ЧИТАТЕЛЬ: Я думал об этом. Но ведь о тех, кого вы перечислили, все знают. А мне бы хотелось удивить одноклассников, рассказав о жизни и творчестве того, чье имя не на слуху. Но чтоб непременно это была замечательная личность, чтоб стихи были созвучны моему настроению и чтобы, комментируя их, можно было блеснуть эрудицией. БИБЛИОТЕКАРЬ: В таком случае позвольте узнать, чем вы интересуетесь? ЧИТАТЕЛЬ: Древностью. Древний Египет, античность. БИБЛИОТЕКАРЬ:
ЧИТАТЕЛЬ: Амур (Купидон) - в римской мифологии божество любви. Соответствует греческому Эроту. А Эрату я не знаю, знаю только музу Эрато. БИБЛИОТЕКАРЬ: Не удивительно, ведь в те времена написание не только этого слова было другое. «Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы...» О чем это? Кто такой Байя? ЧИТАТЕЛЬ: Поймать меня хотели? Не выйдет. Байя – не кто такой, а кто такая, вернее, что такое. Это старинный город близ Неаполя. БИБЛИОТЕКАРЬ: Действительно, город старинный. Когда его посетил поэт, которого я процитировала, он уже представлял собой развалины дворцов и храмов, частью затопленные морем. «Байя, теперь печальная, некогда роскошная...», – писал этот человек 1 августа 1819 г. Но позвольте все-таки уточнить, какое настроение было бы вам созвучным? Какие идеи вам близки? ЧИТАТЕЛЬ: Мне близки идеи совершенствования духа, гармонии человека с природой, с самим собой. Руссо, Бердяев [9], Флоренский [10]. БИБЛИОТЕКАРЬ: Что ж, мы опять встретились с тем же поэтом. Вот, послушайте:
ЧИТАТЕЛЬ: Здорово! Кто это написал? БИБЛИОТЕКАРЬ: Константин Николаевич Батюшков. Он и В. А. Жуковский [11] с историко-литературной точки зрения стали создателями русского романтизма и реформаторами русского стиха, подготовившими появление А. С. Пушкина. ЧИТАТЕЛЬ: Я ничего о нем не знаю. БИБЛИОТЕКАРЬ: Константин Николаевич Батюшков – человек удивительно трагической судьбы. Поэт, друг Пушкина, Вяземского и Жуковского, участник трех войн. В воображении читателей и почитателей он был жизнелюбом, баловнем судьбы и женщин. А на самом деле – одиноким, почти бездомным, глубоко чувствующим и страдающим человеком. ЧИТАТЕЛЬ: Жаль, что у нас мало времени, и вы не можете мне рассказать о поэте подробнее. БИБЛИОТЕКАРЬ: Зато у нас есть книги и вот этот магический кристалл. Он откроет нам любую из этих книг и, как в волшебном зеркале, покажет все, что мы захотим. ЧИТАТЕЛЬ: Это интересно. Давайте же смотреть! Перед зрителями открывается небольшая уютная комната. Это великосветский литературный салон второй половины XIX в. Все собравшиеся слушают квартет музыкантов, исполняющих «Мелодию» Глюка из оперы «Орфей и Эвридика». ПОЧИТАТЕЛЬНИЦА: Ах, какая чудная музыка! Слушая ее, я невольно вспомнила стихи своего любимого поэта Константина Николаевича Батюшкова. ХОЗЯЙКА и ХОЗЯИН: Так прочитайте их нам! ГОСТИ: Просим, просим! ПОЧИТАТЕЛЬНИЦА:
МАСТИТАЯ ПОЭТЕССА: Мило, очень мило! Но я решительно не понимаю, чем вы, молодая девушка, так восторгаетесь в стихах Батюшкова. Он хоть и называет свою поэзию легкой, но тут же признается, что легкие стихи – самые трудные. И неудивительно, если они так и пестрят античными героями и богами: тут вам и Вакх с вакханками, и Феб с Зефиром, и Венера с Церерой. Такое изобилие античности отягощает поэзию. Взять хотя бы его стихотворение «Вакханка»*:
Где ж тут, по-вашему, легкость стиха? То ли дело моя последняя книга стихов, читали, надеюсь, «Легкокрылые мотыльки»? ИЗВЕСТНЫЙ КРИТИК: Позвольте вам возразить, сударыня. Это стихотворение Батюшкова – настоящий шедевр. Главное его достоинство – пластика: все зримо, все слышимо. Первый же звук – как бы издалека донесшийся многоголосый, неистовый крик вакханок – будит воображение, и до конца последней строфы, кольцом замыкающей всю композицию, нас не отпускает ощущение уводящего за собой бега. А ритм! Взвевали – перевитые – свивали – обвитый... Созвучные глаголы вьются, как в воронку затягивают, кружат голову. Чудесное стихотворение, поистине волшебное! Недаром Пушкин сказал: «Что за чудотворец этот Батюшков!» МАСТИТАЯ ПОЭТЕССА (обиженно): Ну, не знаю! ХОЗЯЙКА: Дамы и господа, послушаем наших музыкантов. Квартет исполняет «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. ДРУГ: Как странно, что именно сегодня мы заговорили о Батюшкове. ХОЗЯИН: Что ж тут странного, друг мой? Мы ведь и собираемся здесь поговорить о литературных процессах, происходящих в нашей стране, о писателях, их творчестве. ДРУГ: По правде говоря, я не хотел сегодня ехать на ваш вечер, но, подумав, все-таки решился. Дело в том, что именно сегодня я получил известие о том, что Константин Николаевич Батюшков умер! Это случилось 7 июля 1855 года. ПОЧИТАТЕЛЬНИЦА: Боже мой, прошло уже три месяца. Но, простите мне мое невежество, я считала, что он давно уже умер. Ведь его стихи во всех сборниках датированы самое большее 1821 годом! ДРУГ: Милое мое дитя! Вы даже не представляете, какая жестокая судьба у вашего кумира. Можно сказать и так, что именно в 1821-м он умер для людей, для поэзии, – Батюшков сошел с ума. Как сейчас помню его последнее письмо ко мне, написанное в редкие минуты просветления: «Что говорить о стихах моих! Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди узнай теперь, что в нем было». Еще с большей грустью именно теперь вспоминаю его последние стихи, присланные мне:
К счастью, Батюшков ошибся: его поэзия не погибла и живет до сих пор... ХОЗЯЙКА: Какая трагическая судьба, какой талант увял так рано! Мой супруг, кстати, родом из тех же краев, что и Батюшков. Он знавал его отца, сестер. Много раз встречался и с Константином Николаевичем. ГОСТИ (обращаясь к хозяину): Расскажите нам о Батюшкове. ХОЗЯИН: Батюшков прожил долгие годы и, как мы теперь знаем, окончил свои дни на севере России – в краях вологодских. Отец его, Николай Львович, в молодости попавший в опалу за грехи кого-то из родичей, не угодившего Екатерине II, был человеком мрачным и нелюдимым, хотя и достаточно образованным: в родовом поместье, селе Даниловском, хранилась прекрасная французская библиотека, особенно богатая философскими трудами и роскошными иллюстрированными изданиями. Мать поэта вскоре после его рождения заболела неизлечимым душевным недугом и вскоре умерла. Видимо, этот недуг и унаследовал поэт. Четырнадцати лет он был привезен отцом в Петербург и определен в частный пансион француза Жакино. Здесь обучался четыре года, постигая премудрости языков (латинского, французского, немецкого, итальянского), изучал историю, статистику, ботанику и иные науки. Потом он пробыл некоторое время в другом пансионе – итальянца Триполи (Батюшков был едва ли не первым нашим поэтом, хорошо знавшим итальянский язык). К этому времени относится первое известное стихотворение «Мечта». Как никто взыскательный к форме, Батюшков впоследствии много раз его переделывал. Но это юношеское стихотворение довольно ярко характеризует его поэтическое кредо.
Стихотворение опубликовано в 1806 г. в журнале «Любитель словесности». Батюшков его особенно любил. В течение многих лет он переделывал его, заботливо и кропотливо улучшая отдельные строки, заменяя одни другими, вслушиваясь в собственные стихи, пока не остановился на окончательной редакции. Ему хотелось показать, что сладкая мечта о счастье и полноте бытия оправдывает любое, самое скудное человеческое существование.
МАСТИТАЯ ПОЭТЕССА: Трудно себе представить поэта не мечтателем. Такого и быть не может. Но Батюшков, по-моему, уж чересчур был привержен воспеванию радостей жизни. Его стихи просто брызжут иногда ощущением праздничности, они дышат упоением счастья. Недаром же он называл свою жизненную позицию «маленькой философией»:
Разве эти стихи не подтверждение моим словам? Да, поэт должен мечтать, должен радоваться жизни, но не быть в стороне от тех событий, которые волнуют всех людей. А Батюшков как бы замыкается в себе, в созданном своим воображением маленьком рае. ДРУГ: Позвольте с вами не согласиться. Грозные события войны 1812–1814 годов, в которой Батюшков участвовал, привели к крушению его «маленькой философии». В своих поздних стихах он подвергает сомнению саму возможность обрести свободу и счастье в душе отдельной, замкнутой в себе личности. В заграничных походах Батюшков особенно сильно ощутил любовь к родине, тоску по России. Он выражал это в прозе («Любить отечество должно. Кто не любит его, тот изверг») и в стихах:
ПОЧИТАТЕЛЬ: А разве Батюшков воевал? Я не знал о этом. Мне очень нравятся его стихи «Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года», «Переход через Рейн 1814 года», «К Дашкову». Помню, в отрочестве я с упоением цитировал:
Я был уверен, что поэт просто воспевал доблесть русских воинов, а вовсе не был участником всех этих сражений. ДРУГ: Был! Да еще каким! Движимый патриотическим порывом, он вступил в 1807 году добровольцем в Русскую армию, сражавшуюся с Наполеоном, несмотря на то, что слаб здоровьем, небольшого роста (за что получил в «Арзамасе» по контрасту «богатырское» прозвище – Ахилл). Но в этом теле был сильный дух. С той поры началась военная служба Батюшкова – участника трех войн и многих славных сражений, продолжавшаяся (с длительными, правда, перерывами) до 1816 года. В первом же бою он был серьезно ранен, и армейская действительность обернулась к нему не парадной стороной и дождем наград, а горьким опытом и страшными картинами гибели и разрушений. Но при этом Батюшков проявлял скромность и чувство юмора и никогда не преувеличивал своих ратных заслуг, хотя и показал себя храбрым офицером. Походы 1813–1814 годов, о которых вы говорили, юноша, он проделал в должности адъютанта генерала Н. Н. Раевского, а сей последний трусов при себе не держал. ПОЧИТАТЕЛЬ: Вы упомянули литературный кружок «Арзамас», Батюшков был его членом? ХОЗЯИН: 1814-1817 годы стали временем наибольшей прижизненной славы поэта. Осенью 1815 г. Батюшков был заочно принят в литературное общество «Арзамас», где собирались его друзья-карамзинисты: Жуковский, Вяземский, Василий Львович Пушкин, а позднее и молодой Александр Пушкин. Батюшков за свои боевые заслуги против Шишкова и шишковцев и получает арзамасскую кличку Ахилл. Арзамасцы шутили: «Ахилл, ах, хил!» или «Ахилл, ах, не хил!» А еще он был непоседлив, как этот быстроногий грек. ДРУГ: И все-таки я считаю, он достоин своего арзамасского прозвища – Ахилл, хотя и в шутку ему данного. Легкости, звучной и гибкой мысли искал он в русском языке, русской поэзии. И это ему, ей-богу, удавалось. Его друзьями были В. Жуковский, П. Вяземский, В. Л. Пушкин. До сих пор его литературным собеседником (в постоянной переписке и в личном общении) был Н. Гнедич: начиная со времени пребывания Батюшкова в Москве влияние карамзинистов начинает преобладать над влиянием Гнедича. Он остается в приятельских с ним отношениях, но явно склоняется к единомыслию с П. А. Вяземским. А знакомство Батюшкова с Карамзиным окончательно поставило его в ряды карамзинистов. КРИТИК: Особо следует отметить влияние Батюшкова на А. С. Пушкина. Он часто встречался с Пушкиным в литературном обществе «Арзамас», на субботах у Жуковского, в доме Олениных и у многих других общих знакомых. Батюшков восхищался поэтическим даром Пушкина. В одном из писем ко мне он писал: «Сверчок» начинает третью песню поэмы своей. Талант чудесный, редкий! Вкус, остроумие, изобретательность, веселость...» Но главное даже не в их личном знакомстве. Главное – в другом. Едва ли кто из русских поэтов, современников Пушкина, оказал на него такое могучее влияние, как просиявший яркой звездой на небосклоне и рано ушедший из литературы Батюшков. Больше всего это влияние ощутимо в раннем творчестве Пушкина. Однако не только в нем: Пушкин перечитывал Батюшкова и в конце 20-х и 30-х годах. Свое стихотворение «Муза» Пушкин особенно любил потому, что оно «отзывается стихами Батюшкова». Можно проследить и гениальное пушкинское преображение батюшковской прозы в чеканные строфы стихов. Сравним: Батюшков. Прогулка в Академию художеств (1814) (Цитирует.) «...и воображение представило мне Петра, который в первый раз обозревал брега дикой Невы, ныне столь прекрасные!.. Здесь будет город, сказал он, чудо света. Сюда призову все художества, все искусства. Здесь все художества, искусства, гражданские установления и законы победят самою природу. Сказал – и Петербург возник из дикого болота...» А вот как эта же мысль звучит у Пушкина в «Медном всаднике»:
Лучшего примера на тему о литературных источниках гениального самобытного творчества Пушкина, вероятно, не существует. Но не только заимствования и ассоциации говорят о роли Батюшкова в творческой жизни Пушкина. Второй, стихотворный том «Опытов» Батюшкова Пушкин проработал, как говорят, от корки до корки, оставив на своем экземпляре множество замечаний: восторженных и едких, хвалебных и осуждающих. В целом Пушкин исключительно высоко оценил роль Батюшкова в истории русской литературы. ХОЗЯЙКА: Дамы и господа! Я рада, что у нас такой заинтересованный разговор сегодня. Константин Николаевич очень любил музыку. Давайте послушаем наших музыкантов и еще раз вспомним этого прекрасного поэта. Звучит в исполнении квартета отрывок из «Маленькой симфонии» Вивальди. ПОЧИТАТЕЛЬНИЦА: Батюшков много писал о любви. А был ли сам когда-нибудь влюблен? ХОЗЯИН: Многие его стихи дышали весельем, любовным жаром. Впрочем, поэт был однолюбом. Как-то у Олениных он встретился с их воспитанницей Анной Фурман. Эта девушка пленила его. Но, увы, любовь не принесла ему счастья. Невзгоды так и сыпались на его голову. Тяготили постоянное безденежье, материальная зависимость – сначала от отца, потом от старших сестер, не удавалась и личная судьба: любимая девушка согласилась на помолвку, не испытывая ответных чувств. Разве мог принять согласие он, писавший: «Я не могу постигнуть добродетели, основанной на исключительной любви к самому себе. Напротив того, добродетель есть пожертвование добровольное какой-либо выгоды, она есть отречение от самого себя... Жертвовать собою позволено, жертвовать другими могут одни злые сердца». И он пожертвовал своею любовью, ибо жил, как писал. Печальные строки остались памятником этой любви:
Не мог поэт допустить, чтобы любимая страдала. После этой любовной драмы Батюшков не находил себе места: то он стремился в Петербург, то в Москву, то надолго уезжал в любимое Хантоново – имение матери в Череповецком уезде, находившееся в совместном владении его и сестер. КРИТИК: Да, именно тогда и начал прогрессировать его наследственный недуг, резко стал меняться характер. Относящаяся к 1817 году беспощадная характеристика, данная Батюшковым самому себе (в третьем лице), показывает, что он понимал свое состояние: «Ему около тридцати лет... Лицо у него доброе, как сердце, но столь же непостоянное. Он тонок, сух, бледен как полотно. Он перенес три войны и на биваках бывал здоров, а в покое – умирал!.. Он вспыльчив, как собака, и кроток, как овечка. В нем два человека: один – добр, прост, весел, услужлив, богобоязлив, откровенен до излишества, щедр, трезв, мил; другой человек – не думайте, чтобы я преувеличивал его дурные качества... – злой, коварный, завистливый, жадный, иногда корыстолюбивый, но редко; мрачный, угрюмый, прихотливый, недовольный, мстительный, лукавый, сластолюбивый до излишества, непостоянный в любви и честолюбивый во всех родах честолюбия. Этот человек, то есть черный – прямой урод. Оба человека живут в одном теле... добрый любит людей и горестно плачет над эпиграммами черного человека». ДРУГ: Это раздвоение сознания несколько утихало, когда он жил в Хантонове. В густой зелени, недалеко от реки Шексны, прятался небольшой уютный дом с балконом, садом и беседкой, собственноручно устроенной поэтом. О своем настроении тех дней Батюшков рассказал в стихотворении «Беседка Муз»:
ХОЗЯИН: В 1818 году В. Жуковский и А. Тургенев выхлопотали поэту назначение в состав Русской миссии в Неаполе. Жуковский надеялся, что поездка в Италию благотворно повлияет на его друга. Увы, этого не случилось. В апреле 1821 года Батюшков получил бессрочный отпуск и уже неизлечимо больным вернулся в Россию. Первые годы болезни были ужасны: скитаясь по Кавказу и Крыму фактически в полном одиночестве, он в припадке безумия уничтожил рукописи многих новых стихов; он не мог видеть книг и сжег свою любимую дорожную библиотеку. В 1833 году, опять же стараниями друзей, ему была выхлопотана пожизненная пенсия, и Батюшкова отвезли на родину – в Вологду. В 1834 году было издано Собрание его сочинений. ДРУГ: Сестры его писали мне, что в родном краю поэту стало лучше. Летом он жил в Хантонове, много гулял, пытался даже рисовать и читать; очень любил детей – своих внучатых племянников и никогда им ни в чем не отказывал. И если б он мог, то, видимо, сказал бы о своем бытие своими же стихами:
ХОЗЯЙКА: Как сказал критик В. Г. Белинский [12], «Батюшков, как талант сильный и самобытный, был неподражаемым творцом особенной поэзии на Руси... Ему немного не доставало, чтоб он мог переступить за черту, разделяющую большой талант от гениальности». Мне кажется, что я выражу общее мнение: наш сегодняшний вечер и наш разговор – лишнее тому подтверждение. Снова звучит «Мелодия» Глюка. Свет медленно гаснет. На авансцене Библиотекарь и Читатель-старшеклассник. ЧИТАТЕЛЬ: Потрясающе! Спасибо вам. Конечно же, я выбираю для своего сообщения творчество Константина Николаевича Батюшкова! БИБЛИОТЕКАРЬ: Я рада, что открыла вам этого замечательного поэта. Слава одного из тончайших русских лириков, чистого душой человека с трагической судьбой, прожившего жизнь, пропуская все через «память сердца», надолго пережила Батюшкова. Многие поэты Серебряного века равнялись на него. И вот вам прямое доказательство. Прочитайте это стихотворение вслух, пожалуйста. ЧИТАТЕЛЬ:
ХОЗЯЙКА: Не только представители Серебряного века... И в наше время помнят Батюшкова! Туристы со всей России приезжают на могилу Батюшкова в Вологду, чтобы поклониться русскому поэту. Мы живем на рубеже веков, так же, как и Батюшков. Об этом стихотворение Юрия Кублановского.
Об авторе: Валентина Павловна Дьяконова – заместитель директора Тамбовской областной детской библиотеки. Работает в библиотечной системе уже более 3-х лет. Основные сферы интересов – искусство, литература. Ведет клуб «Родники поэзии», занимается методической и организаторской работой. Литература: Батюшков К. Н. Избранная проза / Сост., послесл. и примеч. П. Г. Паламарчука. – М.: Сов. Россия, 1998. – 528 с. Батюшков К. Н. Стихотворения / Сост., вступ. статья и примеч. И. Шайтанова. – М.: Худож. лит., 1988. – 320 с. – (Классики и современники). Афанасьев В. В. Свободной музы приношенье: Лит. портреты. Статьи. – М., 1988. – С. 163–185. Вяземский П. А. К. А. Батюшков // Вяземский П. А. Сочинения: В 2 т. – М., 1982. – Т. 2. – С. 216–220. Приверженец «легкой поэзии» (Дополнительный материал) Детство и юность. Начало службы Родился в старинной, но обедневшей дворянской семье. Детство Батюшкова было омрачено смертью матери (1795). В 1797-1802 гг. он обучался в частных пансионах в Петербурге. С конца 1802 г. Батюшков служил в Министерстве народного просвещения под началом М. Н. Муравьева, поэта и мыслителя, оказавшего на него глубокое влияние. При объявлении войны с Наполеоном Батюшков вступает в ополчение (1807) и принимает участие в походе в Пруссию (тяжело ранен под Гейльсбергом). В 1808 г. участвует в шведской кампании. В 1809 г. выходит в отставку и поселяется в своем имении Хантоново Новгородской губернии. Начало литературной деятельности Из 18 лет творчества Батюшкова первые 6 лет (1804–1809) составляют период ученичества. Поэтические искания определялись преимущественно знанием французской поэзии XVIII века (Э. Парни [13], Вольтер [14], Ж. Лафонтен [15]) и итальянской (Ф. Петрарка [16], Тассо [17]) и особым интересом к античной поэзии. Литературная деятельность Батюшкова начинается в 1805–1806 гг. публикацией ряда стихов в журналах Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Одновременно он сближается с литераторами и художниками, группировавшимися вокруг А. Н. Оленина [18] (Н. И. Гнедич [19], И. А. Крылов [20], О. А. Кипренский [21] и др.). Оленинский кружок, ставивший своей задачей воскрешение античного идеала красоты на базе новейшей чувствительности, противопоставлял себя как славянизирующей архаике шишковистов, так и французской ориентации и культу безделок, распространенному среди карамзинистов. Сатира Батюшкова «Видение на берегах Леты» (1809), направленная против обоих лагерей, становится литературным манифестом кружка. В эти же годы он начинает перевод поэмы Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим», вступая в своего рода творческое состязание с Гнедичем, переводившим «Илиаду» Гомера [22]. «Русский Парни» Литературная позиция Батюшкова претерпевает некоторые изменения в 1809–1810 гг., когда он сближается в Москве с кругом младших карамзинистов (П. А. Вяземский, В. А. Жуковский), знакомится с самим Н. М. Карамзиным [23]. Стихотворения 1809–1812 гг., в т. ч. переводы и подражания Э. Парни, Тибуллу [24], цикл дружеских посланий («Мои Пенаты», «К Жуковскому») формируют определяющий всю дальнейшую репутацию Батюшкова образ «русского Парни» – поэта-эпикурейца, певца лени и сладострастия. В 1813 г. он пишет (при участии А. Е. Измайлова [25]) одно из самых известных литературно-полемических произведений карамзинизма «Певец или певцы в Беседе славянороссов», направленное против «Беседы любителей русского слова». Перелом В апреле 1812 г. Батюшков поступает помощником хранителя манускриптов в петербургскую Публичную библиотеку. Однако начало войны с Наполеоном побуждает его вернуться на военную службу. Весной 1813 г. он отправляется в Германию в действующую армию и доходит до Парижа. В 1816 г. вышел в отставку. Военные потрясения, как и переживаемая в эти годы несчастная любовь к воспитаннице Олениных А. Ф. Фурман, приводят к глубокому перелому в мироощущении Батюшкова. Место «маленькой философии» эпикурейства и житейских наслаждений занимает убежденность в трагизме бытия, находящая свое единственное разрешение в обретенной поэтом вере в загробное воздаяние и провиденциальный смысл истории. Новый комплекс настроений пронизывает многие стихотворения Батюшкова этих лет («Надежда», «К другу», «Тень друга») и ряд прозаических опытов. Тогда же были созданы и его лучшие любовные элегии, посвященные Фурман, – «Мой гений», «Разлука», «Таврида», «Пробуждение». В 1815 г. Батюшков был принят в «Арзамас» (под именем Ахилл, связанным с его былыми заслугами в борьбе с архаистами; прозвище нередко превращалось в каламбур, обыгрывающий частые болезни Батюшкова: «Ах, хил»), однако разочарованный в литературной полемике, поэт не сыграл в деятельности общества заметной роли. «Опыты в стихах и прозе». Переводы В 1817 г. Батюшков выполнил цикл переводов «Из греческой антологии». В том же году вышло двухтомное издание «Опыты в стихах и прозе», в котором были собраны наиболее значительные произведения Батюшкова, в т. ч. монументальные исторические элегии «Гезиод и Омир, соперники» (переделка элегии Ш. Мильвуа) и «Умирающий Тасс», а также прозаические сочинения: литературная и художественная критика, путевые очерки, нравоучительные статьи. «Опыты...» укрепили репутацию Батюшкова как одного из ведущих русских поэтов. В рецензиях отмечалась классическая гармония лирики Батюшкова, породнившего русскую поэзию с музой юга Европы, прежде всего Италии и греко-римской античности. Батюшкову принадлежит и один из первых русских переводов Дж. Байрона [26] (1820). Душевный кризис. Последние стихи В 1818 г. Батюшков получает назначение в русскую дипломатическую миссию в Неаполе. Поездка в Италию составляла многолетнюю мечту поэта, но тяжелые впечатления неаполитанской революции, служебные конфликты, чувство одиночества приводят его к нарастанию душевного кризиса. В конце 1820 г. он добивается перевода в Рим, а в 1821 г. едет на воды в Богемию и Германию. Произведения этих лет – цикл «Подражания древним», стихотворение «Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы...», перевод фрагмента из «Мессинской невесты» Ф. Шиллера [27] отмечены усиливающимся пессимизмом, убежденностью в обреченности красоты перед лицом смерти и конечной неоправданности земного существования. Мотивы эти достигли кульминации в своего рода поэтическом завещании Батюшкова – стихотворении «Ты знаешь, что изрек, прощаясь с жизнью, седой Мельхиседек?» (1824). Болезнь В конце 1821 г. у Батюшкова появляются симптомы наследственной душевной болезни. В 1822 г. он едет в Крым, где болезнь обостряется. После нескольких покушений на самоубийство его помещают в психиатрическую больницу в немецком городе Зоннештейне, откуда выписывают за полной неизлечимостью (1828). В 1828-1833 г. он живет в Москве, потом до смерти в Вологде под надзором своего племянника Г. А. Гревенса. Примечания [1] Вяземский Петр Андреевич (1792–1878), князь, русский поэт, литературный критик. В ранней лирике сочетание гражданских позиций XVIII в. и «легкой поэзии». С 40-х гг. поэзия воспоминаний, трагические мотивы: придерживался консервативных общественных взглядов. Мемуары («Старая записная книжка»). [2] Дельвиг Антон Антонович (1798–1831), русский поэт, друг Пушкина. Издавал альманах «Северные цветы» (1825–1831) и «Литературную газету» (1830–1831). Лирические стихи в духе др.-греч. идиллий, а также русских народных песен («Соловей», «Не осенний мелкий дождичек»). [3] Баратынский (Боратынский) Евгений Абрамович (1800–1844) русский поэт. Оригинальная разработка жанров элегии и послания («Финляндия», «Разуверение», «Признание», «Две доли»); поэмы («Эдда», «Бал»), отмеченные лиризмом, психологической и философской глубиной. В сб. «Сумерки» (1842) – противоречие исторического прогресса и духовно-эстетической природы человека, преломленное через трагическое сознание поэта. [4] Давыдов Денис Васильевич (1784–1839), поэт, военный писатель; генерал-лейтенант (1831). Инициатор партизанских действий в Отечественную войну 1812 года. В лирике создал ставший легендарным образ поэта-партизана, лихого гусара. Гусарские песни, послания, живописующие армейский быт и дружеские застолья, сатирические стихи, циклы любовных элегий. «Дневник партизанских действий 1812 года» (1814–1838; опубл. в 1860), «Опыт теории партизанского действия» (1821), полемические военно-исторические статьи и очерки – яркий образец мемуарной прозы. [5] Козлов Иван Иванович (1779–1840), русский поэт, переводчик. В 1821 ослеп. Лирические стихи, романтическая поэма «Чернец» (1825); стих. «Вечерний звон» (1828, перевод стих. Т. Мура) стало народной песней. [6] Рылеев Константин Федорович (1795–1826), русский поэт, декабрист. Создатель, вместе с А. А. Бестужевым (Марлинским), альманаха «Полярная звезда» (1823–1825). Лирика, исторические «Думы», поэмы «Войнаровский», «Наливайко» (все – 1825) насыщены политическими ассоциациями, характерными для русского гражданского романтизма. [7] Одоевский Александр Иванович (1802–1839), князь, русский поэт. Участник восстания 14 дек. 1825 г.; приговорен к 8 годам каторги. Поэзия характерна для гражданского течения русского романтизма: элегии, историческая поэма «Василько» (1829–1830), стихотворный отклик на «Послание в Сибирь» А. С. Пушкина, содержащий крылатую строку «Из искры возгорится пламя». [8] Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797–1846), рус. поэт, декабрист. Оды, послания, трагедии, романтическая драма «Ижорский» (опубл. в 1937), критические статьи; «Дневник» (написан в заключении, опубликован в 1929). [9] Бердяев Николай Александрович (1874–1948), религиозный философ. Участвовал в сб. «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918). В 1922 выслан из Сов. России. С 1925 – во Франции, издавал религиозно-философский журнал «Путь» (Париж, 1925–1940). От марксизма перешел к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма и персонализма. Свобода, дух, личность, творчество противопоставляются миру объектов, в котором царствуют зло, страдание, рабство. «Смысл творчества» (1916), «Миросозерцание Достоевского» (1923), «Философия свободного духа» (т. 1–2, 1927–1928), «Русская идея» (1946), «Самопознание» (1949). [10] Флоренский Павел Александрович (1882–1937), русский религиозный философ. Магистерская диссертация «О духовной истине» переработана в книге «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи». Здесь развиваются концепция всеединства и идея Софии. В 20-е гг. окончательно складывается система «конкретной метафизики», где он пытается выстроить цельную картину бытия путем анализа различных его уровней и устойчивых структур, а также выявления символов горнего мира. [11] Жуковский Василий Андреевич (1783–1852), русский поэт, литературный критик. Начав как сентименталист («Сельское кладбище», 1802), стал одним из создателей русского романтизма. Поэзия проникнута меланхолическими мечтаниями, стремлением к невыразимому, романтически переосмысленными образами народной фантазии (баллады «Людмила», 1808, «Светлана», 1808–1812). Перевел «Одиссею» Гомера, произведения Ф. Шиллера, Дж. Байрона. [12] Белинский Виссарион Григорьевич (181 1 – 1848), русский литературный критик. Сотрудничал в журналах «Телескоп» (1833–1836), «Отечественные записки» (1839–1846) и «Современник» (1847–1848). Стремился создать литературную критику на почве философской эстетики (в основном под влиянием идей Ф. Шеллинга и Г. Гегеля). Поставив во главу угла критику существующей действительности, разработал принципы натуральной школы – реалистического направления в русской литературе, главой которого считал Н. В. Гоголя. В ежегодных обзорах литературы, в статьях об А. С. Пушкине (11 статей, 1843-1846), М. Ю. Лермонтове и др. давал конкретно-исторический анализ их творчества, раскрывая самобытность, народность, гуманизм как важнейшие критерии художественности их произведений. [13] Парни (Parny) Эварист (1753– 1814), французский поэт. Один из зачинателей «легкой поэзии». В сборниках «Эротические стихотворения» (1778), «Поэтические безделки» (1779), оставаясь верным классицистическому стилю, одушевил свою поэзию искренностью чувств, элегичностью. Поэма «Битва старых и новых богов» (1799) – в традициях вольтеровского вольнодумства. [14] Вольтер (Voltaire) (наст, имя Мари Франсуа Аруэ, Arouet) (1694–1778), французский писатель и философ-просветитель, деист, иностранный почетный член Петербургской АН (1746). Лирика молодого Вольтера проникнута эпикурейскими мотивами, содержит выпады против абсолютизма. Зрелая проза разнообразна по темам и жанрам: философские повести «Макромегас» (1752), «Кандид, или Оптимизм» (1759), «Простодушный» (1767), трагедии в стиле классицизма «Брут» (1731), «Танкред» (издана в 1761), сатирические поэмы («Орлеанская девственница», 1735, издана в 1755), публицистика, исторические сочинения. Деятельность Вольтера связана с борьбой против религиозной нетерпимости и мракобесия, критикой феодально-абсолютистской системы: «Философские письма» (1733), «Философский словарь» (1764–1769). Сыграл значительную роль в развитии мировой, в т. ч. русской, философской мысли, в идейной подготовке Французской революции кон. XVIII в. С именем Вольтера связано распространение в России т. н. вольтерьянства (дух свободомыслия, пафос ниспровержения авторитетов, ирония). [15] Лафонтен (La Fontaine) Анри (1854–1943), бельгийский политический деятель, юрист. В 1899–1936 член бельгийского сената (в 1907–1919 – его секретарь, в 1919–1932 – вице-президент). Один из основателей (1895) Международной федерации по документации (первоначально – Международный библиографический институт). Председатель Международного бюро мира (1907). Автор книги «Ключевое решение. Величайшая хартия» (1916), в которой изложил принципы международных отношений. Нобелевская премия мира (1913). [16] Петрарка (Petrarca) Франческо (1304–1374), итальянский поэт, родоначальник гуманистической культуры Возрождения. «Канцоньере» («Книга песен») – сонеты, канцоны, секстины, баллады, мадригалы на жизнь и смерть Лауры (1327–1374) – лирический дневник, образец поэтического самовыражения, проникнутого противоречием между аскетическим средневековым мироощущением и новым видением мира. Поэмы: «Африка» (1339– 1342; на латинском языке) о Второй Пунической войне, «Буколики» (1346–1357). Автобиографическая проза («Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру», 1342–1343; «Письмо к потомкам», 1374). Оказал значительное влияние на развитие европейской поэзии. [17] Тассо (Tasso) Торквато (1544–1595), итальянский поэт Возрождения и барокко. Героическая поэма «Освобожденный Иерусалим» (издание 1580) была подвергнута суду инквизиции (2-я редакция в ортодоксальном католическом духе – «Завоеванный Иерусалим», 1587–1592). Пасторальная драма «Аминта» (постановка 1573, издание 1580). Философские «Диалоги» (1583). Трактат «Рассуждение о поэтическом искусстве» (1565–1566). Религиозные поэмы, сонеты, канцоны, мадригалы. [18] Оленин Алексей Николаевич (1763–1843), граф, российский художник, президент Петербургской АН с 1817. Автор иллюстраций к первому изданию поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Учредил в 1826 костюмный класс, в котором изучали исторический костюм всех времен и народов. Автор первого исследования по истории древнерусской одежды. [19] Гнедич Николай Иванович (1784–1833), русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН (1826). Переводил произведения Ф. Шиллера, Вольтера, У. Шекспира. В 1829 опубликовал перевод «Илиады» Гомера. Сборник «Стихотворения» (1832). [20] Крылов Иван Андреевич (1769–1844), русский писатель, баснописец, член Общества любителей российской словесности (1816), действительный член Российской академии (1811), академик Петербургской АН (1841). Издавал сатирические журналы «Почта духов» (1789) и другие. Писал трагедии и комедии, оперные либретто. В 1809– 1843 создал более 200 басен, проникнутых демократическим духом, отличающихся сатирической остротой, ярким и метким языком. В них обличались общественные и человеческие пороки. Н. В. Гоголь назвал басни Крылова «книгой мудрости самого народа». [21] Кипренский Орест Адамович (1782–1836), русский живописец и рисовальщик. Представитель романтизма. Выдающийся мастер русского изобразительного искусства, получивший особую известность как замечательный портретист. Содержание портретов Кипренского – духовность, сложная внутренняя жизнь человека, творческая индивидуальность. [22] Гомер, древнегреческий эпический поэт, которому со времен античности приписывается авторство «Илиады», «Одиссеи» и других произведений. Легенды рисуют Гомера слепым странствующим певцом, одним из аэдов. За честь называться родиной Гомера спорили, по преданию, семь городов. Полуфантастический образ Гомера породил в науке т. н. гомеровский вопрос, из проблемы авторства (до сих пор дискуссионной) выросший до совокупности проблем, касающихся происхождения и развития древнегреческого эпоса (в т. ч. соотношения в нем фольклора и собственно литературного творчества). Относительно времени жизни Гомера античные ученые приводили различные даты, начиная с XII в. до н. э. (после Троянской войны) и кончая VII в. до н. э.; широко бытовала легенда о поэтическом состязании между Гомером и Гесиодом. Как полагает большинство исследователей, гомеровские поэмы были созданы в Малой Азии, в Ионии в VIII в. до н. э. на основании мифологических сказаний о Троянской войне. Существуют поздние античные свидетельства об окончательной редакции их текстов при афинском тиране Писистрате в середине VI в. до н. э., когда их исполнение было включено в празднества Великих Панафиней. [23] Карамзин Николай Михайлович (1766–1826), российский историк, писатель, почетный член Российской АН (1818). Создатель «Истории государства Российского» (т. 1 – 12, 1816–1829), одного из значительных трудов в российской историографии. Основоположник русского сентиментализма («Письма русского путешественника», «Бедная Лиза» и др.). Редактор «Московского журнала» (1791 – 1792) и «Вестника Европы» (1802–1803). [24] Тибулл (Tibullus) Альбий (ок. 50–19 до н. э.), римский поэт. Мечты об идиллической жизни в деревне составляют основное содержание любовных элегий. [25] Измайлов Александр Ефимович (1779–1831), русский писатель. Нравоописательно-сатирический роман «Евгений...» (1799–1801), лирические стихи. Памфлетно заостренные басни из «низкого» быта. [26] Байрон (Byron) Джордж Ноэл Гордон (1788–1824), английский поэт-романтик; член палаты лордов. В 1816 покинул Великобританию, жил в Италии. В поэме «Паломничество Чайльд Гарольда» (1812–1818), «восточных поэмах» (в т. ч. «Гяур», «Лара», «Корсар»), философско-символических драматических поэмах – «мистериях» «Манфред» (1817) и «Каин» (1821), цикле любовно-медитативных стихов на библейские мотивы "Еврейские мелодии" (1813 –1815) – острое ощущение катастрофичности исторического и личного бытия, утраты идеалов в современном обществе, всеобщность разочарования в действительности (мотивы мировой скорби – «космического пессимизма»). Протест против зла мира, отстаивание прав личности приобретают иронико-сатирическую (поэма «Бронзовый век», 1823), нравоописательскую (роман в стихах «Дон Жуан», 1819–1824, не закончен), а иногда политическую окраску (лирика). Байрон был участником движения карбонариев, национально-освободительной революции в Греции (умер в военном лагере). Создал тип байронического рефлексирующего героя: разочарованный мятежный индивидуалист, одинокий, не понятый людьми страдалец, бросающий вызов всему миропорядку и Богу (сила богоборческих настроений определила пафос «Манфреда» и «Каина»), трагически переживающий разлад с миром и собственную раздвоенность. Творчество Байрона, явившееся важным этапом в духовном развитии европейского общества и литературы, породило явление байронизма (нач. XIX в.), в т. ч. «русского». [27] Шиллер (Schiller) Иоганн Фридрих (1759–1805), немецкий поэт, драматург и теоретик искусства Просвещения; наряду с Г. Э. Лессингом и И. В. Гете основоположник немецкой классической литературы. Мятежное стремление к свободе, утверждение человеческого достоинства, ненависть к феодальным порядкам выражены уже в юношеских драмах периода «Бури и натиска»: «Разбойники» (1781), «Заговор Фиеско» (1783), «Коварство и любовь» (1784). Столкновение просветительских идеалов с действительностью, интерес к сильным характерам и социальным потрясениям прошлого определили напряженный драматизм трагедий Шиллера («Дон Карлос», 1783–1787; «Мария Стюарт», «Орлеанская дева», обе 1801, и др.), народной драмы «Вильгельм Телль» (1804), обусловили создание им теории «эстетического воспитания» как способа достижения справедливого общественного устройства. Чтобы свеча не угасла… Из книг Батюшков К. Н. Сочинения: В 2 т. – М.: Худож. лит., 1989. Афанасьев А. А. Ахилл, или Жизнь Батюшкова: Докум. повесть. – М.: Дет. лит. 1987.– 252 с. Венок поэту. Жизнь и творчество К. Н. Батюшкова. – Вологда, 1989. Грязев А. А. Грех игумена: Исторические рассказы и повесть. – Архангельск: Сев.-Зап. кн. издательство, 1990.– 173 с. Грязев А. А. Отечески пенаты: Повести. Рассказ. – М.: Современник, 1989. – 171 с. – (Новинки «Современника»). Зуев Н. Н. Предромантизм в русской лирике. К. Н. Батюшков, Н. И. Гнедич: Учеб. пособие. – М.: МОПИ, 1987.– 87 с. Кошелев В. А. Константин Батюшков. Странствия и страсти. – М.: Современник, 1987. – 349 с. Макаров Г. В. Любовь поэта: Повесть. – Архангельск: Сев.-Зап. кн. издательство, 1984. – 160 с. Из периодических изданий Кошелев В. А. Батюшков в двадцатом столетии // Литература в школе. – 2001. – № 2. – С. 9–12. Лившиц В. История одной встречи. И К. Батюшков тоже завидовал мощи и свободе слога юного поэта // Библиотека. – 1999. – № 2. – С. 90–93. Ярославцева С. «Они цветут в моей пустыне...» // Библиотека. – 1997. – № 6. – С. 103–104.
Источник: Дьяконова В. П. Пленник памяти сердца : [ролевая игра-фантазия] / В. П. Дьяконова // Читаем, учимся, играем. – 2002. – Вып. 3. – С. 54-65. – (Искусство слова)
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||
